По каким правилам будет работать искусственный интеллект? Кто может считаться собственником "больших данных"? Какие законы должны соблюдаться при проведении ICO и оформлении сделок с помощью системы блокчейн? О том, какими законами должны руководствоваться участники "цифрового" мира, рассуждает для РИА Новости Игорь Дроздов, председатель правления Фонда "Сколково".
Напомню, что для реализации программы "Цифровая экономика" была образована автономная некоммерческая организация, учредителями которой выступили государственные и частные компании, в том числе и Фонд "Сколково". Наша общая цель — создать отечественные продукты и технологии, которые улучшат качество жизни людей.
Организованы центры компетенций и рабочие группы, которые займутся решением конкретных задач. Фонд "Сколково" отвечает за работу по нормативному регулированию цифровой экономики. Для этого мы собрали уже около 400 экспертов (из бизнеса и науки) и сформировали 14 групп. С их участием разработан план нормотворческой деятельности на ближайший период, который до конца года должен быть утвержден правительством. Реализация этого плана должна ускорить внедрение цифровых технологий в нашей экономике и повседневной жизни.
Стандарты для криптовалюты и блокчейн
Наши эксперты выявили на данный момент около 250 нормативных барьеров, мешающих распространению цифровых технологий. Это вовсе не означает, что придется внести 250 изменений в законы, — иногда нужна всего одна поправка для решения целого ряда вопросов. Речь идет о самых разнообразных отраслях.
Применительно к финансовым технологиям необходимо решить ряд вопросов, связанных с регулированием криптовалют, ICO и технологии блокчейн. Российские граждане совершают операции с криптоденьгами, стартапы проводят ICO, компании используют блокчейн — фактически в условиях правового вакуума. Дискуссия о том, нужно ли устранять этот правовой вакуум, завершается, скорее, в пользу того, что нужно. Надеюсь, что конкретные подходы к правовому регулированию этого направления будут выработаны в ходе совместной работы специалистов Центробанка с финансовым сообществом, представители которого являются в том числе и нашими экспертами. Уже очевидно, что хождения какой-либо криптовалюты как законного средства платежа в России не будет. Вместе с этим требуется определить статус цифровых денег, указав, чем они являются: товаром или их можно записать в ту же категорию, что и иностранные валюты. Необходимо установить и правила их оборота, определив, возможен ли он в принципе на территории России.
Если говорить про ICO, то мы выступаем за возможность такой модели краудфандинга при условии четкого законодательного регулирования этой сферы. В частности, необходимо установить правила отбора и выхода на ICO компаний, определить ответственность площадки, которая проводит ICO, и ограничить круг инвесторов. И, возможно, внедрить систему страхования вкладчиков. Иначе говоря, мы предлагаем в том или ином виде применить механизмы регулирования традиционного биржевого оборота и торговли. Отмечу, что в начале сентября "Сколково — венчурные инвестиции" совместно с НП РТС объявили о планах создания площадки для проведения ICO сколковских компаний. Мы предлагаем опробовать такой механизм привлечения средств для высокотехнологичных и проверенных компаний в нашей "инвестиционной песочнице" и в случае успеха масштабировать его затем на другие биржи.
Применение новых технологий не ограничивается финансовой сферой. Работа с распределенным реестром открывает огромные перспективы для многих компаний из других отраслей. Широкое использование технологии блокчейн возможно там, где требуется удостоверить какой-то факт. Я вижу перспективы применения блокчейн-технологии в сфере интеллектуальной собственности. Сейчас, напомню, авторские права в этой области не регистрируются — они возникают по факту создания произведения.
Однако перед автором нередко встает задача подтвердить свое авторство. Это можно сделать с помощью депонирования у нотариуса произведения или его отправки самому себе по почте. Но не всегда эти способы удобно использовать и не всем они известны. Вместо этого можно создать единую базу данных на блокчейне, в которой будет фиксироваться, кто и в какой момент внес в нее свое произведение. Над этим проектом мы сейчас работаем совместно с правообладателями. Для того чтобы "выписка" из такого реестра была признана, например, судом, необходимо определить, каким критериям он должен отвечать. Это может стать своего рода тестом на внедрение технологии, который не требует масштабного изменения законодательства. Вслед за этим можно будет зафиксировать порядок и условия применения блокчейн-технологии в других сферах экономической деятельности.
Перед нами также стоит задача создать условия для формирования цифровой среды доверия. Ведь даже торговля товарами в интернете фактически происходит пока в "серой" зоне. В Гражданском кодексе описаны процедуры купли-продажи в обычных магазинах, но нет адекватного регулирования сделок, совершаемых в Сети. Для заключения многих видов сделок (например, первичное открытие счета в банке) требуется личное присутствие. Юридические лица вынуждены работать с бумагой при совершении всех внешнеэкономических сделок в силу законодательства о валютном регулировании. Эти и многие другие операции технологически давно могут совершаться в электронном формате. В то же время правовые ограничения, связанные среди прочего с неразвитостью правил об идентификации субъектов оборота, не позволяют это делать. Я не говорю уже о более сложных действиях, например о смарт-контрактах, которые могут быть частично или полностью самоисполняемыми. Гражданский кодекс этого не допускает — согласно действующим нормам, исполнение контракта подразумевает активное поведение стороны.
Кому принадлежат "большие данные"?
Уже не нуждается в доказательстве утверждение, что информация стала активом. Капитализация предприятий, аккумулирующих данные о пользователях, существенно превосходит стоимость нефтяных гигантов. Работа с большими данными (big data) открывает огромные возможности перед компаниями из разных сфер экономики и может дать толчок развитию высокотехнологичных стартапов. Но только в том случае, если мы установим четкие правила сбора, хранения, использования и оборота информации.
Во-первых, необходимо уточнить само понятие персональных данных. Сейчас в него можно включить что угодно — цвет ботинок человека или наименование любимой футбольной команды. Поэтому следует четко определить, что может признаваться такими данными и, соответственно, охраняться законом. Затем следует упростить процесс согласия на предоставление и использование таких данных. И следом за этим ввести информацию в хозяйственный оборот — признать, что данные имеют ценность, являются объектом гражданских прав и поэтому могут покупаться и продаваться.
При этом мы должны понимать, что собранная информация может быть использована и как инструмент для недобросовестной конкурентной борьбы. Самый безобидный пример — работа агрегаторов предложений по авиабилетам. Такие сайты могут выдавать пользователям достоверную информацию, но вместе с этим никто не мешает им ставить на первые места в выборке определенные компании, в том числе в зависимости от истории покупок или модели устройства, с которого обращается клиент. Должны быть механизмы борьбы с такими злоупотреблениями.
Организации, которые имеют доступ к "большим данным", получают огромные конкурентные преимущества перед другими. И поэтому нам надо определить, а кому, собственно, принадлежит информация, собираемая различными агрегаторами, интернет-платформами и социальными сетями? Кто и как может использовать эти данные?
Есть несколько точек зрения на этот счет. Одни считают, что все, что связано с "большими данными", в том или ином виде должно находиться под контролем государства в целях обеспечения информационной безопасности.
Многие крупные компании, которые, собственно, и создали бизнес, позволяющий собирать и хранить данные, разумеется, уверены, что информация принадлежит им, и не хотят делиться ею со всеми. Их тоже можно понять. Те же социальные сети развивались долгие годы, вкладывали миллионы долларов в инфраструктуру и считают накопление данных своей заслугой.
Еще один подход состоит в том, что организация сбора данных не делает "собирателя" их собственником. Только недискриминационный доступ обеспечивает здоровую конкуренцию технологий (алгоритмов), позволяющих обрабатывать и анализировать данные. В начале года социальная сеть "ВКонтакте" подала иск к сколковскому резиденту Double Data, поскольку сочла, что компания неправомерно использовала информацию пользователей для оценки их кредитоспособности. Суд первой инстанции встал на позицию Double Data, признав за компанией право обрабатывать информацию, которая находится в открытом доступе.
Ожидаем, что в 2018 году на нашей площадке мы сформируем предложения по работе с "большими данными", предложим несколько сценариев регулирования, описав преимущества и недостатки каждого из них. После обсуждения можно будет приступить к разработке комплексной концепции, в которой будет определен на среднесрочную перспективу подход к регулированию оборота информации. В то же время ряд насущных проблем, думаю, будет реально решить на законодательном уровне еще в 2018 году.
Концепция для искусственного интеллекта
Интернет вещей и системы с искусственным интеллектом могут стать массовым явлением уже в ближайшие пять лет. Так что сейчас самое время установить принципы, по которым будут работать киберфизические системы, тем более что такие машины могут быть источником повышенной опасности. Скептики могут сказать, что рано думать о том, чего еще нет. Но, на мой взгляд, лучше уже сейчас иметь представление, что такое с законодательной точки зрения электронный разум — субъект или объект? Как идентифицировать искусственный интеллект, нужно ли его регистрировать и какими должны быть правила взаимодействия с человеком. Кому принадлежат права на интеллектуальную собственность, созданную киберсистемой, — программисту или производителю робота, или созданное роботом является общественным достоянием? И какой набор правил способен обеспечить безопасность человека, как должна быть устроена "красная кнопка", позволяющая отключить систему искусственного интеллекта? Одна из авторитетных позиций заключается в том, что придется ограничить сферу применения искусственного разума — в большинстве случаев он может служить лишь источником "второго мнения", но не должен принимать решения.
Например, искусственный интеллект может быть использован для повышения эффективности госуправления. Программы способны отслеживать, не противоречат ли новые законопроекты ранее принятым законам, и выдавать рекомендации, какие еще поправки необходимо внести в уже действующие нормативные акты. С помощью ИИ можно попытаться снизить административную нагрузку на бизнес. Так, в обмен на доступ в режиме онлайн к деятельности предприятия могут быть упрощены процедуры контроля, например, со стороны налоговой службы.
Много нерешенных вопросов и в сфере регулирования интернета вещей. Можно привести в пример одну из проблем — идентификации устройств. Дело в том, что во многих устройствах установлены сим-карты, с помощью которых обеспечивается связь с интернетом. По закону каждый владелец сим-карты должен быть идентифицирован — поэтому, например, директор какой-нибудь гостиницы, где установлена система "умный дом", должен покупать на свое имя сотню "симок". Понятно, что нельзя "привязывать" эти устройства к конкретному лицу. Один человек уже не в состоянии обеспечить контроль их надлежащего использования. Кроме этого, за каждой сим-картой закреплен отдельный номер, а ресурс нумерации ограничен и очевидно, что для миллионов устройств интернета вещей в ближайшем будущей его не хватит. И подобных нерешенных вопросов еще сотни.
Перед нами стоит сложная и амбициозная задача — создать свод законов для сферы деятельности, которой ранее просто не существовало, а регулирование связанных с цифровой экономикой вопросов распределялось между самыми разнообразными нормативными актами (начиная с закона о связи и заканчивая о противодействии терроризму). Мы также приглашаем всех, у кого есть желание внести свой интеллектуальный вклад, принять участие в работе экспертных групп. Ограничений на участие в работе, по сути, нет.
