В экспертных и дипломатических кругах он широко известен, как формат "5+2", в котором Кишинев и Тирасполь представляют две стороны конфликта, Россия, Украина являются гарантами, ОБСЕ – посредником, а ЕС и США – наблюдателями. Обозреватель Sputnik Молдова Сергей Маркедонов о стартовавшем в Вене очередном этапе переговоров по урегулированию Приднестровского конфликта.
Переговоры: взлеты и падения
Переговорный процесс в таком составе ведется в течение пятнадцати лет. За это время в работе Совещания были взлеты и падения, завышенные ожидания и неоправдавшиеся надежды.
В 2003 году казалось, что стороны конфликта как никогда близки к общему решению, но отказ Кишинева от плана по федерализации Молдовы перевел переговоры в состояние стагнации.
Многие американские и европейские эксперты прогнозировали скорый прогресс в урегулировании конфликта в связи со сменой власти в Тирасполе. Им казалось, что уход "советского вождя" Игоря Смирнова станет новой вехой и для непризнанной республики и для всего переговорного процесса. Но вскоре они убедились в том, что кабинетные теории на практике не работают, а приднестровское "упрямство" связано не с ностальгией по СССР, а с потребностью в защите и продвижении собственной идентичности, гарантиями для нее в непростом политическом окружении.
В Тирасполе менялись лидеры (при этом посредством выборов, а не переворотов), но забота о Приднестровье и его интересах сохранялась, несмотря на все большее отдаление от времени распада союзного государства. Неготовность к осознанию этого факта в немалой степени способствовала тому, что после разблокировки переговоров в 2011 году ощутимых результатов так и не было достигнуто.
События 2014 года в соседней Украине, формально не имеющей отношения к проблемам нациестроительства в Молдове и территориальному конфликту на Днестре, способствовали очередному застою в переговорном процессе. В самом деле, было сложно представить себе за одним столом таких двух гарантов урегулирования, как Россия и Украина. Еще сложнее было представить общую позицию Киева и Москвы, поскольку после присоединения Крыма к РФ и конфликта в Донбассе Приднестровье стало восприниматься прежде всего как форпост Кремля у украинских границ и фактор геополитического риска.
И лишь с переходом председательства в ОБСЕ к Германии в 2016 году "лед тронулся".
В июне 2016 года формат "5+2" собрался в полном составе в Берлине. По итогам переговоров был подписан протокол, касающийся, прежде всего, гуманитарных вопросов.
Пафос этого документа был направлен на преодоление раскола между людьми, проживающими по обе стороны Днестра при имеющихся политико-правовых разногласиях между Кишиневом и Тирасполем.
Однако именно политические противоречия перевесили все остальные резоны и реализация "берлинского протокола" была де-факто отложена.
Австрийская и российская логика
В 2017 году председательское кресло в ОБСЕ перешло к Австрии, которая решила подойти к урегулированию постсоветских конфликтов основательно и без излишнего формализма.
Следует особо оговориться: для европейских столиц именно приднестровский конфликт представляется наиболее важным. Во-первых, они рассматривают его как противостояние, непосредственно затрагивающее интересы Евросоюза (активно вовлеченная в события в Молдове Румыния является членом ЕС, а Кишинев – подписантом Соглашения об ассоциации и страной, активно добивающейся членства с этой интеграционной структуре). Во-вторых, некоей "конвенциональной мудростью" (насколько она соответствует реальности — отдельная тема) европейских дипломатов и бюрократов является уверенность в том, что приднестровский конфликт, в котором этнический характер не столь ярко выражен, как в Закавказье или на Балканах, проще поддается урегулированию.
Фактически с первых дней австрийского председательства позиция Вены на приднестровском направлении была сформулирована довольно четко: встречи ради встреч не нужны, переговоры необходимы только при достижении пускай и не всеобъемлющего компромисса, но каких-то осязаемых результатов.
К слову сказать, у Москвы имеются иные резоны. Осознавая глубокие корни конфликта, представители МИД РФ полагают, что сам факт переговоров, в котором за одним столом собираются разные силы, ценен. Прежде всего из-за того, что в диалог вовлекаются не только конфликтующие стороны, но и Россия, Украина, представители США и ЕС.
Между тем, венский раунд переговоров в формате "5+2" в целом соответствует австрийской, а не российской логике. Вена завершает свое председательство в ОБСЕ. И хотя разрешение конфликта на Днестре не стало ближе, Австрии удалось собрать Постоянное совещание в полном составе после того, как представители Кишинева и Тирасполя достигли компромисса по четырем гуманитарным вопросам. Это признание дипломов, прежде всего Приднестровского госуниверситета Кишиневом, функционирование школ молдавской юрисдикции на левом берегу Днестра, организация телекоммуникации между населением Молдовы и Приднестровья и проблема доступа фермеров к сельхозугодиям. Эти соглашения можно представить как задел на будущее и, возможно, как признаки будущего прорыва в отношениях сторон.
Оптимизм с ложкой дегтя
Однако, как бы ни хотелось разделить оптимизм по поводу достигнутого компромисса, без определенной "ложки дегтя" при анализе переговорного раунда в австрийской столице не обойтись.
Фактически мы видим повторение прошлогоднего берлинского сценария. Акцент делается на проблемах гуманитарного характера.
Предполагается, что с помощью малых, но вполне осязаемых шагов стороны наработают необходимые меры доверия. В теории эта схема выглядит безупречно. Но на практике имеется несколько принципиальных сложностей.
Прежде всего, надо иметь в виду, что пошаговое продвижение будет реализовываться не вакууме. Как отделить его от внутриполитических страстей в той же Молдове в канун парламентских выборов? И мы наблюдаем уже сегодня отнюдь не гипотетическую конкуренцию за Приднестровье между командой Игоря Додона и республиканским правительством, за спиной которого многие эксперты видят фигуру влиятельного Владимира Плахотнюка. Насколько борьба за урегулирование многолетнего конфликта будет для разных кишиневских сил делом принципа, а не попыткой поиграть на противоречиях между Россией и Западом ради получения дополнительных ресурсов в борьбе за власть?
Возьмем хотя бы тему российского военного присутствия на Днестре. Готовы ли партнеры Москвы по формату "5+2" к предметному обсуждению этого сюжета, а не к бросанию декларациями? Ответы на эти вопросы не так просты.
Нельзя сбрасывать со счетов и украинский фактор. Сегодня его влияние на приднестровскую динамику значительнее, чем два или три года назад. И самое важное то, что в настоящее время ситуация на Днестре в гораздо большей степени определяется не только в борениях между Кишиневом, Тирасполем, конкуренции России и Запада, но и положением дел вокруг Донбасса. Возможны самые неожиданные включения приднестровского направления. И какие бы мосты через Днестр ни открывали, геополитические резоны могут в конечном итоге взять верх.
Таким образом, приднестровское урегулирование, как и донбасская головоломка, со всей неизбежностью актуализируют проблему системного диалога о европейской безопасности с участием Запада и России. Речь именно о диалоге, а не о шаблонных обвинениях в адрес друг друга (впрочем, "друг" сегодня не самое верное слово для описания имеющейся конфронтации). Отрывать эти сюжеты от достигнутых точечных компромиссов невозможно.
Переговоры, какими бы малыми ни были их достижения, важны. Только стоит относиться к ним именно как к сложному процессу, а не простой задачке по ускоренному примирению.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
