Арифа Капба, Sputnik.
Сухум восьмидесятых. Станция Бараташвили. По пятницам иногородние студенты уезжают на электричках в свои города. Именно здесь в пригородном электропоезде по пути в Ткуарчал познакомился Ричард Чкадуа со студенткой параллельного курса филфака Саидой Делба. Оказалось, земляки. Оказалось, связывал Ткуарчал. Как-то раньше не пересекались.
"Я знал, что она пишет, и где-то в тайне от всех я тоже пытался что-то писать, и эта сфера мышления человека меня всегда интересовала," — рассказывает Ричард Чкадуа. Самой памятной для него оказалась встреча во время войны. Это было у Ткуарчалского госпиталя.
"Начало октября. Солнечное утро, помню его даже по освещению, — говорит Чкадуа. — Смотрю, стоит Саида. Какая-то спецовочка на ней, курточка, шапочка, сумка с вышитым на ней красным крестом. Я очень обрадовался ей, обнялись тепло, очень долго общались, предложил ей пойти домой поесть. Она отказалась, сказала, что сыта. И я спросил, что ее привело сюда, ведь жила она достаточно далеко, у самого въезда в город, а значит шла пешком, машины не ходили. И она сказала, что пришла за медикаментами, чтобы наполнить ими свою сумку, а на следующий день собиралась обратно на фронт".
Там же, у госпиталя, Ричард не мог не спросить, продолжает ли Саида писать. Она ответила, что пишет, и что только одна проблема — карандашей нет. "Я усмехнулся, — вспоминает Ричард, — неужели карандашей дома нет, на что она ответила, что были, но закончились".
Вытащив из сумки блокнот, Саида сказала, что бумага не проблема, иногда она может использовать для стихов даже кусочки обоев. Уйти без карандашей Ричард, конечно же, Саиде не дал и подарил ей, взяв у племянника, несколько цветных карандашей и мелков.
Провожая ее домой, Ричард заметил, что она прихрамывает. Саида донашивала ботинки младшего брата, которые были ей малы и натирали. Это был последний раз, когда Ричард видел Саиду. Через две недели ее не стало.
В ту последнюю встречу они много рассуждали о пророчествах в поэзии.
"Саида истекала словами, истекала пророчествами, я не думаю, что она специально задавалась целью прогнозировать или анализировать, это все шло само собой изнутри, из ее внутреннего мира", — уверен Чкадуа.
Внутренние мир Саиды Делба, ее пророчества, ее мысли, ее жизнь – все это в тех стихах, которые она оставила после своей гибели. Странно, но факт, ни один стих Саиды при ее жизни напечатан не был. Как рассказывает поклонник творчества Саиды, сотрудник журнала "Алашара", поэт Дмитрий Габелия, она много раз приходила в редакции газет и журналов, скромно держа свои стихи в руках, читала их прямо там редакторам, и всегда получала в лучшем случае отказ, в худшем – абсолютное непонимание и неприятие.
Авторскую программу Арифы Капба "На волне памяти" слушайте в субботу 2 декабря на радио Sputnik Абхазия в 18.45 >>
"В режиме "здесь и сейчас" она начинала читать свои стихи редакторам, и надо понимать, как она их читала. Она читала так, будто бы вот сейчас закончит читать, а потом должна погибнуть", — вспоминает Дмитрий Габелия. Он уверен, что редакторы гораздо больше внимания обращали на эмоциональность Саиды, на ее жесты, манеру чтения, и меньше всего думали о стихах, их звучании, их музыке и ритме.
"Однажды я общался с человеком, к которому в редакцию как-то заглянула Саида, — говорит Дмитрий. — Этот человек не без сожаления рассказал мне, что сразу же после того, как послушал Саиду, он сказал кому-то о ней: "Такая молодая, а уже сошла с ума. Как же она будет дальше, кто за ней присмотрит?" Что и говорить, к подборке ее стихов тот редактор больше и не притронулся".
Саида Делба начала писать стихи еще в школе. Она родилась и выросла в живописнейшем месте на берегу реки в предместьях Ткуарчала. В 1982 году девушка поступает на филологический факультет Абхазского государственного университета. Как вспоминает ее подруга Алина Ачба, в университете вся абхазская молодежь была очень сплочена.
"Мы вместе праздновали каждый год 4 марта, пытались объединиться, когда чувствовали, что грузины пытаются вновь притеснять наши права", — вспоминает Алина.
По ее словам, однажды Саиде поручили важное дело – собрать много подписей студентов в поддержку очередной инициативы. Саида долго и кропотливо собирала подписи, а в ночь перед тем как принести эти подписи на кафедру, вдруг случайно пролила на документы чашку кофе.
"Утром мы пришли в кабинет с письмом и подписями, и вдруг обнаружилось, что несколько десятков подписей были сделаны одной рукой. Это была рука Саиды. Как только подлог стал очевидным, нас отругало руководство, Саиде пришлось признаться, но все же всем было понятно – для пользы дела Саида была готова даже на обман", — отметила Ачба.
В 1985 году Саиду переводят учиться на журфак Московского государственного университета. Это была замечательная возможность для нее продолжить учебу в огромном мегаполисе, приобрести колоссальный новый опыт, но уезжать из любимой страны, от дорогих друзей ей было грустно.
Провожать Саиду в Москву на Сухумский вокзал пришел весь курс, университетские друзья –Алина Ачба, Гугуца Джикирба, Батал Гунба, Инна Хаджимба, многие другие. Говорят, она постоянно на проводах твердила: "Как же я без моей Абхазии, без моих абхазцев, без вас, друзья?" Была уверена, что не доучится там, что вернется обратно, что там ей будет невыносимо душно. Кто-то из провожающих, пытаясь успокоить ее, сказал: "Ну, раз ты любишь так эту землю, можешь прямо сейчас встать на колени и поцеловать ее". Саида не раздумывала ни секунды.
После возвращения из Москвы по распределению на один год уехала в Дурипш работать в школе. Начинает выпускать газету "Аубла", которую сама учредила и была ее редактором. К сожалению, все то, что писала Саида, живя в Дурипше, исчезло.
Когда началась война, она заявила своей близкой подруге Ирине Завьяловой, что даже если не сможет сделать что-то значительное, то должна видеть, что происходит, иначе ей незачем жить.
Она обратилась к народу воюющей Абхазии по радио. Запись сделала подруга Алина Ачба. Сам факт выступления 27-летней девушки к целому народу, может быть, и показался тогда кому-то странным, но сейчас это воспринимается совсем иначе.
Запись этого обращения Саиды для радио проходила в доме поэтессы Гунды Сакания в ноябре, за несколько дней до гибели Саиды Делба. Вот как вспоминает об этом Гунда: "Я пришла домой, и Роин (Агрба – прим.) мне сказал, что у него сюрприз для меня. Я поняла, что к нам кто-то пришел, — это была Алина Ачба и еще одна девушка, которую я узнала лишь тогда, когда она засмеялась и заговорила со мной. Это была Саида. Она всегда носила короткую прическу, как бы под каре, и никогда не поднимала волосы, и вдруг я увидела ее с хвостиком, и такое молодое, юное лицо, как будто ей шестнадцать лет".
Подруги обрадовались друг другу, стали обниматься, они все знали друг друга по университету, а Гунда и Саида еще и одновременно учились в Москве, попадали порой в нелепые ситуации. Саида однажды повезла подругу на городском автобусе на окраину Москвы, чтобы познакомить ее с интересными людьми, так же увлеченными поэзией и литературой, как она сама. Когда они уже доехали до конечной, поняли, что сели не в тот автобус. Гунда вспоминает, что Саида довольно плохо видела, но очки носить не хотела, а манерой чтения и попытками наиграть свои стихи на гитаре всегда напоминала ей Высоцкого.
В тот ноябрьский вечер в Гудауте в доме Гунды Сакания и Роина Агрба, подруги – Саида Делба, Алина Ачба, Марина Агрба долго беседовали, вспоминали общее прошлое, счастливые довоенные времена. Саида прочла новые стихи. Когда разговор ушел за полночь, Алина ушла домой, а Марина Агрба сделала перевязку Саиде, которая незадолго до этого перенесла операцию, у нее был перитонит.
"Как интересно, как интересно, — повторяла Саида, глядя на меня в тот вечер. Я была в интересном положении тогда, а для нее это было нечто непостижимое, что же это такое — ждать ребенка и стать мамой. Мы хотели говорить всю ночь напролет, но тогда Роин сказал: "Пожалей нас, нам с Саидой завтра лететь в Ткуарчал".
Увидев, что Саида в промокших сапогах, Гунда отдала ей свои сапоги, а также велела забрать шерстяной пиджак, который ей подарила Сюзан Маршан. "Меня тут все жалеют, мне еще подарят, — сказала Гунда Саиде, — а тебе нужнее. Саида обрадовалась, сказала: "Как хорошо, я возьму", взяла его, и положила в карман этого пиджака духи и маленький платочек. Утром, когда я встала, ни Саиды, ни Роина уже не было, хоть я и очень просила ее разбудить меня перед тем, как они уйдут. На месте были также мои сапоги и пиджак, в кармане остались духи и платок Саиды. Через несколько дней мне сказали, что она погибла. Духи и платок я отдала Алине, она всегда была ей ближе всех".
Рассказывая эту историю, Гунда не могла сдержать слез, а рядом в этот момент был еще один друг Саиды – Батал Гунба. Он добавил лишь одно: "Главным для Саиды были ее страна, ее апсуара, ее друзья".
Погибла Саида на Восточном фронте. Неудачная освободительная операции Меркулы стоила поэтессе ранения в живот. Произошло это в районе чайных плантаций. Ирина Завьялова первой увидела раненую Саиду, которая притащила с поля боев несколько автоматов и сказала, что даже если она погибнет, бойцы не останутся без оружия.
В Ткуарчальском госпитале Саиду прооперировали. Придя в себя, она все время просила воды, рядом были отец, родные, Ира Завьялова. Дать воду ей не решались, это было слишком опасно, а Саида изнывала от жажды и не понимала, почему ей нельзя выпить глоток чистой воды. Там она и ушла из жизни 30 ноября 1992 года. Отец скончался через год после гибели дочери.
Вышло три посмертных сборника ее поэзии. В них были те стихи, которые она фактически "писала в стол" при жизни. Посмертно стала лауреатом Госпремии имени Гулиа, но что еще важнее – кумиром для творческой и пишущей молодежи. Поэт Дмитрий Габелия вместе с друзьями Эсмой Тодуа и Саидой Хаджимба провели огромную работу по сбору фотоархива Саиды Делба. Разъезжая по деревням, городам, связываясь с тем, кто знал ее лично, дружил с ней, они собрали бесценный архив из полутора сотен снимков. Провели несколько выставок ее памяти.
Дмитрий Габелия рассказывает, что поэзия Саиды настолько увлекла его, настолько полюбилась и стала близкой, что ему давно уже кажется, что он знал Саиду лично.
"Иногда просто прогуливаясь по городу, я вдруг начинаю читать стихи Саиды, не потому, что хочу, они сами идут из меня", — признается он.
Габелия, считает, что феномен Саиды в том, что она не владела поэтической техникой, она не делала стихи, она их "рождала".
"Практически все ее стихи неоконченные. Как они рождались, в таком первоначальном виде она их и изливала на бумагу. На какие-то законы жанра она вообще не обращала внимания. Какой-то особой техникой стихотворного сложения она не владела, но в этом и заключается самый большой интерес к ее текстам, к ее стихам", — говорит Дмитрий.
Мнение о том, что в поэзии Саиды Делба слишком много внимания уделяется темам смерти, гибели, войны, он не разделяет, но считает, что ранний уход из жизни поэтессы был предопределен.
"Она любила жизнь, возможно, больше нас всех, — говорит Габелия, — просто она понимала, что все, что она могла сказать и сделать, она уже и сказала, и сделала. Саида ощущала себя не двадцатисемилетней, какой была на момент своей гибели, ей было за сто лет, как писала она в своих стихах. Она "помнила" несколько войн, была знакома с героями "других времен", словом, ее жизнь на этой земле достигла своего логического конца, и тем, кто хочет смотреть на это неповерхностно, станет это очевидно из ее стихов".
Любовь и уважение к поэзии Саиды Делба вдохновили молодых поэтов создать на берегу моря в Сухуме памятник, который скорее напоминает укромное место романтика, чем монумент. Камень, на котором лежит символическая книга со строчками из стихов Саиды, привезли из села Члоу Джамбул Инджгия и Дмитрий Габелия. Они уверены, в нем есть нечто особенное. В чем именно, поклонники творчества Делба не признаются, советуют вглядеться внимательнее.
Но, возможно, еще более внимательно стоит отнестись к наследию поэтессы. Огромная заслуга в сохранении творчества Саиды принадлежит ее ближайшей подруге Алине Ачба, которая составила из рукописей поэтессы самый первый сборник ее стихов.
На данный момент ее друзья и коллеги в память о ней готовят к изданию трехтомник, собрание сочинений поэтессы. Также Дмитрий Габелия и его единомышленники хотят издать большую книгу Памяти Саиды, в которую войдут фотографии, стихи и воспоминания.
