Журналист Виталий Шария в своей статье в газете Республика Абхазия написал, как жители села Тамыш перенесли грузинскую агрессию.
"Тамыш – второй Париж", – так в шутку любили говорить про свое село тамышцы. Ныне у этого очамчирского села слава форпоста абхазского партизанского движения. Вспомним первые дни войны, когда от каждого часа, от каждой минуты зависело: станет ли Абхазия на колени или выстоит? И именно тамышцы начали тогда сопротивление захватчикам: взорвали мост на Черноморском шоссе, создали первые партизанские группы.
В одном из номеров нашей газеты в октябре в заметке "Им не уйти от возмездия" я рассказывал о встрече в сочинском морпорту с одним преподавателем сельской школы, раненным в голову пулей со смещенным центром. Сейчас уже могу назвать его имя, которое тогда по ряду причин изменил, – это был военрук тамышской средней школы Зураб Гогохия. К нему в первые же дни оккупации пришли грузинские гвардейцы искать оружие. Не найдя ничего, один из них, недолго думая, выстрелил в Зураба. Как он выжил – до сих пор удивляется. Истекавшего кровью, мать довела его до села Кутол.
Оттуда переправили в больницу в Ткуарчал, но более квалифицированную помощь смогли оказать ему уже в Сочи. Предлагали сделать пластическую операцию, но он отказался – пусть, сказал, зеркало всякий раз напоминает мне об обязанности отомстить. И еще одна встреча врезалась в память – со старым заслуженным учителем из той же школы, ее завучем Вионором Зантария. В мирное время мы любили с ним порассуждать о литературе, об истории села.
Совсем, разумеется, о другом говорил он на этот раз. О том, например, как госсоветовцы сжигали дома, используя обычно солярку: бензин слишком быстро вспыхивает, опасно. Как один раз они хотели поджечь первый попавшейся дом и им помешал сосед-абхазец, отец абхазского писателя и кинодраматурга Даура Зантария: "Постойте, это же грузинский дом". — "А, ну тогда пошли твой сожжем". — Старый, небольшого росточка Бадз Зантария принял этот удар судьбы стойко: он давно уже приготовился ко всему, даже могилу себе выкопал… Только попросил: "Дайте мне из дома лекарства взять". — Не дали.
"Я видел многое, видел Освенцим, видел Дахау – продолжал старый учитель – фронтовик, потерявший на той, Большой войне, ногу – но эта война страшнее". — Позже его сын рассказал мне о том, чего сам он при нашей встрече не стал говорить: как ворвавшиеся в его дом госсоветовцы увидели висевший пиджак с орденскими планками и начали издеваться: "А–а, так ты герой, вместе с русскими воевал!". — И заставили приседать на протезе: "Встать, сесть, встать, сесть…".
Учитель никогда не был из тех, кто может постоять за себя только на коленях, но опасение за жизнь близких заставило его стиснуть зубы и подчиниться. Тамышская земля горела под ногами оккупантов. Многие из них нашли свою смерть у знаменитой высоты в поселке Ануаа–рху. Имена бесстрашных партизан из Тамыша, преподавателя АГУ Даура Зантария, Степана и Руслана Зантария, с восхищением и признательностью произносились в Абхазии. Увы, не суждено им было дожить до Победы…"
