"Абхазия для моей семьи была традиционным местом отдыха. В августе 1992 года меня послали в Абхазию в командировку. Я работал тогда в агентстве "Рейтер". Напряжение тогда сильно чувствовалось. Было понятно, что что-то крутится в воздухе. Но никто не мог предположить, что война возможна. Как раз 14 августа мы поехали разговаривать в Очамчыру с местными жителями. До сих пор помню, это одно из самых ярких моих воспоминаний жизни, мы сидели в кафе у дороги, которая шла из Гала в Сухум, и вдруг на площадь выехал танк. Мы сначала не поняли, что это танк, потом появился второй, третий. Один танк развернулся в сторону флагштока, где висел абхазский флаг и выстрелил. Так мы поняли, что началась война. Это было крайне необычно, в те годы Абхазия ассоциировалась с чем угодно, только не с войной. Я оставался в Абхазии до 25 августа. Как сейчас помню, было ощущение наступающих сил. Это фактически были партизанские бригады "Мхедриони", крайне неорганизованные, они ехали, как на охоту. От этого ощущения становилось как-то не по себе", — отметил Щедров.
