О том, как развивалась республика в эти годы и чего ей не хватает, рассказал в интервью Sputnik политолог Александр Студеникин.
Sputnik
— Александр Львович, как бы вы охарактеризовали послевоенный период развития Абхазии? Какие факторы играли ключевую роль?
— Безусловно, главный фактор современного развития и состояния Абхазии – победа, которая была одержана в Отечественной войне в 1993 году. Это основной фактор, который определял и определяет наше существование, наше бытие. Конечно, развитие было непростым. Тут играл и играет роль ряд факторов: и геополитическое положение, и сами процессы становления государства, которые легкими не бывают. Мы говорим о восстановлении государственности. Исторически это верно, но самостоятельной практики созидания у нас не было давно. Поэтому, конечно, приходилось создавать на ходу какие-то механизмы. Что-то прижилось, что-то не очень. Мы должны все это не просто помнить, но и развивать и укреплять.
Именно ратный подвиг, сплоченность всего многонационального народа должны укреплять и развивать. К сожалению, порой из-за ряда событий, бытовых каких-то вопросов иногда теряются эти вещи. Но та сила духа, та мощь, которая была продемонстрирована нашим народом, должна развиваться, укрепляться. Для этого постоянно должны предприниматься шаги, а не только по каким-то событиям. То, что продемонстрировал народ Абхазии – ценнейший ресурс, который нельзя растерять, необходимо его усиливать и укреплять. И это должно происходить не от случая к случаю, не по каким-то памятным датам, а постоянно.
— Как вы думаете, какие еще события повлияли на современный облик Абхазии? И что из этого было положительным, а что имело какое-то отрицательное влияние?
— Мы долгое время находились, находимся, и, надеюсь, будем находиться в рамках единого культурного пространства с Россией. Это очень значимый фактор. И тут, безусловно, плюсов больше, но есть и некие препятствия. То есть появления некой иллюзии, что все хорошо, что мы всего добились, что ничего делать не надо, что все сделает наш большой стратегический партнер, сосед и друг. Эти иждивенческие настроения, конечно, необходимо менять. И понимая, что Россия – очень важный игрок не только в регионе, но и во всем мире, пользуясь поддержкой этой страны, необходимо укреплять свою государственность и не ждать, что за нас это кто-то сделает. Вызовы и угрозы современного мира очень опасны, очень многоплановы и многозначны. Никто за нас не будет строить государство. Есть общие интересы, и надо развивать это партнерство, это состояние, но делать большие и продуманные шаги самим. Это один из таких важнейших моментов. Любая страна, которая хочет спастись, выжить в современном мире и дать будущее своим детям, должна думать, как укреплять свою безопасность в современном непростом мире.
— Как вы считаете, какие возможности есть в этом плане у Абхазии, которыми она могла бы воспользоваться?
— Человеческий ресурс – главный ресурс. Если делать акцент на единство, то даже такая небольшая территория, как наша, сможет себя защищать. Внешние силы, когда видят такое единство, десять раз подумают: а стоит ли начинать такую авантюру, не будет ли это очень дорого стоить. У нас есть история, где многонациональный народ Абхазии объединялся не раз.
— Внутри Абхазии уже на протяжении нескольких лет идет разделение общества по каким-то политическим принципам. Что об этом вы думаете? Возможно ли его преодоление?
— Конечно, возможно, когда есть что-то выше, значимее, чем какие-то сиюминутные предпочтения. В то же время есть такие политически неокрашенные события, когда мы видим единство. Вспомните, как сплотились граждане Абхазии на чемпионате мира по футболу среди непризнанных республик. В данном случае все просто радовались. Это событие показывает, что людям нужна цель.
Наши граждане смотрят на события в мире, на Донбассе, в Сирии и так далее, и они не просто отстраненно смотрят, а сопереживают. Да, мы сегодня видим разделение по многим вопросам, в том числе и церковным. Но это можно отнести к особому этапу становления. Никогда и нигде вот так по мановению палочки не строилось. В то же время должно быть осознание, оно придет, оно уже приходит. То есть разделение присутствует, мы все это видим. Говорить, что это не так, неправильно. Но все-таки, общаясь с людьми, мы видим, что осознание пагубности этих процессов есть. Все сопереживают, говорят об этом. Ну, будем надеяться, что в кризисное время сработают механизмы, которые не раз в истории сыграли. Главное понять, что потерять можно больше, чем приобрести.
— Вы говорили о возможностях развития Абхазии, которыми она, может быть, слабо пользовалась и даже воспользовалась не в полной мере. Могли бы вы сказать, насколько широки эти возможности в экономическом и политическом плане на данный момент у Абхазии?
— У Абхазии большие возможности. Мы знаем в экономическом плане в первую очередь, конечно, это людской потенциал. Люди добиваются каких-то успехов, к сожалению, не все у себя дома, выезжают за пределы родины, и там мы видим, мы слышим об их достижениях. Люди показывают, что они достаточно талантливы, добиваются успехов. Кроме этого, само расположение Абхазии — большой козырь. Необходимо беречь эту первозданность, которая присутствует в Абхазии. Туристы это ценят. Абхазия – место, где можно побыть наедине с вечностью. Нужно, конечно, сохранить эту первозданность.
Наверное, нужно формировать общую идею, общую цель. Когда у нас будет сформирована общая цель и общая задача для всего народа. Это всегда помогает в какие-то кризисные моменты. Должна быть общая цель. Люди должны понимать, для чего они платят налоги. Просто строить некое абстрактное государство – не совсем верно. Каждая страна пытается что-то применить. Необходимо четко формулировать цели и задачи, которые объединили бы все общество, чтобы было понятно всем, что мы делаем и что надо бы делать. Чтобы быть как общество, а не просто отдельные люди, нам нужна идея. Я думаю, это сможет нас вывести из такого хождения по кругу.
— Оцените, пожалуйста, итоги и последствия международного признания независимости Абхазии. Какая роль России в этом процессе?
Переоценить роль России в этом процессе естественно невозможно. Признанию предшествовало очень непростое время. Тогда еще Владислав Григорьевич (Ардзинба – прим.) говорил, что, несмотря на тот период, с которым пришлось столкнуться всем жителям Абхазии, когда власть в Российской Федерации была иной, будет другое время. Он имел в виду, что придут другие люди, и что мы никоим образом не должны смешивать ту власть и Россию. И вот мы видим, что его прогнозы начали сбываться. Пришли другие люди, и началось оздоровление, и Абхазия начинает занимать свое место в новом мире. Мы постепенно, шаг за шагом, видим, что российские интересы и наши интересы начали совпадать. Это очень важно. Тут именно произошло то, что происходит в политике – здоровый прагматизм. Получилось, что Россия признала не просто политический статус нашего государства, но и гарантировала его на международном уровне. Мы знаем много народов в мире, которые не смогли воспользоваться ситуацией в той или иной степени, мы знаем о курдах, о басках и так далее. Все эти люди не меньше достойны собственной государственности, но у них не вышло. А вот Абхазии с божьей помощью удалось. И российская сторона способствовала этого добиться. Нужно не забывать об этом и продолжать пользоваться теми возможностями, которые предоставляет российская сторона, и обогащать свою государственность. Открыты высшие учебные заведения, куда могут отправляться учиться наши дети, между нами и Россией единое культурное пространство. Все двери открыты в этом плане. Надо работать, надо идти дальше.
— Скажите, пожалуйста, может ли Абхазия рассчитывать на то, что процесс ее международного признания другими странами продолжится? Отчего это зависит?
— Признание не должно быть самоцелью. Можно получить 100 документов, где будет сказано, что "мы вас признаем". Мы иногда хотим получить некий набор стандартных вещей, не совсем понимая необходимости и значимости. Мы сами себя признали – и это самое главное. С этого начнем. Когда человек сам себя осознает как личность – уже есть процесс обособления. Он уже отдельная, неповторимая личность в этом мире. Наш народ себя признал, когда осознал, что Абхазия – это Абхазия, и это никакая часть чего-либо. Да, она хочет жить по-соседски в добрых отношениях со всеми, но при этом мы – это мы. Это было сделано народом Абхазии, следующий важный этап – признание Россией. Прогнозировать, как будут идти процессы признания – не совсем верно. Мы не знаем просто. Но я думаю, что в этом направлении можно делать больше. Мы должны представлять свою республику на различных уровнях, больше рассказывать о событиях 1992-1993 годов, так как эта война освещена не в достаточной мере. У нас получается так, что наше прошлое – это наше внутреннее дело. Мы мало об этом говорим на международном уровне. Нужно проводить выставки, показывать фильмы, что перенес наш народ. А что касается международного признания, чем мы станем мощнее в своих рамках, чем больше сделаем жизнь для наших граждан привлекательной, процесс международного признания будет ускоряться.
