История борьбы с русским языком на Украине насчитывает уже 100 лет, отмечает автор РИА Новости Владимир Корнилов. В 1918 году Центральная рада на немецких штыках начала насаждать мову в местах, где ее почти не слыхали, и с тех пор волнами — то усиливаясь, то слабея — продолжаются попытки полной украинизации. Порой она приобретала тотальные и довольно жестокие формы. Однако 4 октября 2018 года можно считать переходом борьбы на новый уровень.
Итак, после окончательного принятия этого закона на Украине не останется ни русских, ни венгерских, ни румынских школ. Представителям нацменьшинств великодушно оставят право обучать детей родному языку лишь в детсадах и начальных школах параллельно с основным языком — украинским. В старших классах и тем более в вузах русский полностью запрещен. Как он уже под запретом в органах власти, судах, науке, на транспорте, в политической жизни, рекламе и кино. Спектакли на русском языке еще можно будет ставить, но обязательно с субтитрами. Любого госслужащего (включая врачей или сотрудников коммунальных служб) теперь можно уволить за недостаточное знание мовы, даже если в его регионе никто особо не говорит на ней.
Пожалуй, единственное исключение для госструктур сделано относительно армии. Там лишь офицеры-контрактники обязаны свободно владеть украинским. Рядовой состав может погибать за интересы Порошенко и его подручных, даже если он разговаривает на русском. Язык пушечного мяса нынешних властителей Украины не волнует.
Нынешний же проект предусматривает фактическое уничтожение прессы на русском. Нет, газетам пока прямо не запрещается использовать любой язык, но при условии, если они будут выпускать параллельно и полную украиноязычную версию каждого номера. Это означает резкий рост затрат на печать и верстку, падение оперативности выхода газет и в итоге — гибель и без того переживающих не лучшие времена печатных СМИ.
Не выполнить этот закон нельзя — за это вводится серьезная материальная и даже уголовная ответственность. После принятия закона вас на Украине могут оштрафовать даже за то, что вы по-русски напишете "Киев" или "Харьков": теперь только Київ и Харкiв.
Блюстители чистоты языка могут врываться на любое мероприятие официальных структур, общественных организаций, предприятий, требовать у них любые документы, определять степень "виновности" в незнании мовы должностными лицами и назначать штрафы.
Конечно, такие предложения не воодушевили многих чиновников, большинство из которых, прямо скажем, сильно хромает в украинском языкознании (чего стоит только забавная мова министра внутренних дел Авакова, толком не выучившего ни русского, ни украинского). Один из соавторов финального законопроекта Ирина Подоляк с сожалением написала накануне голосования, что отказывается от идеи "мовных инспекторов", так как "кремлевская пропаганда достигла своего успеха".
В ходе дебатов та же Подоляк попыталась успокоить публику рассказами о том, что права языковых меньшинств не нарушаются, так как они закреплены в "международных актах, ратифицированных Украиной". И ведь действительно, Киев обязан защищать региональные языки, согласно соответствующей европейской хартии. Мало того, согласно требованию европейцев уже закрепленные национальными законами права этих языков можно пересматривать лишь в строну их расширения. Но в ходе дебатов депутаты не раз кляли само понятие "региональный язык" и честно признавались, что хотят искоренить его на Украине.
В итоге дебаты завершились тем, что была выброшена даже такая, казалось бы, очевидная статья проекта: "Статус украинского языка как единственного государственного языка не может быть основанием для отрицания языковых прав и потребностей лиц, которые принадлежат к национальным меньшинствам". Теперь Киев может отрицать языковые права меньшинств.
…Что тут стоит добавить. После победы над русским языком в других уголках бывшего СССР у "титульных" активистов тоже некоторое время сохранялась иллюзия, что они всего лишь защитили себя и свои привилегии, ограничили культурно-информационное влияние России и загнали своих русскоязычных в гетто. Однако по факту они также резко ограничили влияние на "своих русских", перекрыли соплеменникам возможности перспективной работы в России и, наконец, подрубили свое единственное бизнес-преимущество перед европейцами — "умение говорить с Москвой на ее языке". В результате сегодня, когда поколение "титульных", изучавших русский в школе, уже сходит с дистанции, знание русского языка в странах победившей дерусификации становится редкой привилегией — и стоит денег.
