Человечество давно наслышано всяких историй о шефах или, если вам угодно, боссах. Злые, придирчивые, добрые, никакие. Они бывают разные, у всех свои заморочки, изюминки и недостатки. Обо всех типах судить сложно, не имея большого опыта работы под чьим-либо руководством. Но об одном скажу.
Если в редакции Sputnik кто-то в отчаянии вздымает руки к небесам, а потом тяжело вздыхает и, наконец, выдавливает из себя: "Ну что же он хочет?", значит, что шеф в 20-й раз не принимает лид или заголовок. 20-й раз – на самом деле не страшно. Мой рекорд – 100 попыток. Без шуток. Это было в мой выходной день. Но, как новичок, я проявляла больше упорства. В итоге, уикенд прошел с компьютером и в стенаниях.
Больше, чем за год работы в агентстве, историй о том, как принимаются мои тексты, набралось столько, что можно писать целую эпопею с элементами фарса и трагедии.
Однажды шеф за весь день не принял ни одного моего текста. Это было не в начале моего романа со Sputnik. Я уже больше полугода там работала и считала себя вполне устоявшимся журналистом. Но босс со мной не церемонился. Сразу с "журналистского Олимпа" спустил на землю. К вечеру окончательно отчаялась и решила, что мне нужно уволиться. Написала письмо об уходе. Причина – не смогла придумать заг. Но вместо ожидаемого: "Двери открыты", он ответил: "Соберись, дочь самурая!".
И я собралась. А уже спустя время невозможно без смеха вспомнить свое отчаянное, малодушное, но вполне серьезное решение. Думаю, никто еще не увольнялся из-за заголовка.
Некоторые думают, что журналисты — графоманы, которым неважно что, но главное — писать. С этим не соглашусь. Часто перед каким-либо интересным событием обдумывается форма текста, как бы вкуснее подать материал. Однажды мне показалось, что нашла тот самый волшебный аккорд, который сделает мой текст гениальным. Позвонила сотруднице, поделилась идеей. Все было хорошо, пока текст не отправился к редактору. Вердикт суровый: "Долго раскачиваешься, переделывай".
Пока вы читали все это, у вас могло сложиться впечатление, что шеф в Sputnik Абхазия деспот, который доводит своих сотрудников до психоза. Но это совсем не так.
Да, самые частые фразы – "покрути заг", "не годится", "переделывай", "непонятно", "близко", "еще подумай" и, наконец, заветный "ок", который вместо тысячи слов похвалы. Именно с таким набором слов и словосочетаний сталкивается каждый корреспондент Sputnik. Может, кому-то все это покажется странным, но на самом деле, многие журналисты даже мечтать не могут о таком редакторе, который не удаляет нещадно текст, а хорошо вчитывается в материал и, как искусный маг, добавляет или переставляет слово, и предложение уже смотрится совсем иначе. Намного вкуснее и смачнее.
И все корреспонденты, которые когда-либо работали с ним, уверена, тепло и с юмором вспоминают о том, как они придумывали заголовки и лиды или же просто переделывали целые пласты своих текстов и делали их более атмосферными и читабельными.
Одна моя бывшая сотрудница настолько хорошо изучила шефа, что даже по ударам по клавишам знала, когда он читал именно ее тексты. Она же не любила, когда редактор уходил в отпуск, потому что пока его нет, никто так не направлял.
Но, что самое главное — в работе для шефа нет запрещенных жанров. Годятся все, кроме скучных. И с ним хочется развиваться и учиться.
С днем босса!
P.S. Пока писался этот текст, заголовок так и не придумался.
