Впервые за всю историю Организации имело место досрочное прекращение полномочий генерального секретаря. В апреле прошлого года в этой должности был утвержден генерал-полковник армянской армии Юрий Хачатуров. Он сменил на посту генсека Николая Бордюжу, возглавлявшего ОДКБ с момента ее основания. Причем приход Хачатурова был осуществлен в соответствии с новым регламентом. В настоящее время генсек Организации утверждается на три года от каждой страны-участницы в алфавитном порядке, пишет колумнист Сергей Маркедонов для Sputnik Казахстан.
Между процедурами и резонами
Наверное, кадровая ротация в ОДКБ прошла бы не слишком замеченной, если бы не политические обстоятельства, которые ей сопутствуют. После того, как в Армении в мае нынешнего года сменилось правительство, в стране открылся целый ряд уголовных дел в отношении высокопоставленных чиновников и политиков. Среди их фигурантов оказался и Юрий Хачатуров. Ему было предъявлено обвинение в свержении конституционного строя во время событий марта 2008 года, когда генерал командовал частями ереванского гарнизона.
Здесь обозначились серьезные разночтения между Москвой и Ереваном. Если для нового армянского правительства преследование Хачатурова, а также экс-президента Армении Роберта Кочаряна представлялось исключительно внутриполитическим событием, то для Москвы оно стало нарушением принятых в ОДКБ (а также международных объединениях в целом) процедур. Прежде всего потому, что генсек как глава интеграционного объединения обладал иммунитетом, лишить которого могла только сама эта структура.
Помимо формально-юридических аспектов остроты ситуации добавляют и эмоции, неизбежные при оценке революционных потрясений в Армении. В Москве, а также в других столицах стран-членов ОДКБ к смене власти в результате массовых протестов относятся чрезвычайно скептически. Практически у каждой страны есть свой (в том числе и резко негативный) опыт того, как борьба за "справедливость и лучшую жизнь" приводила к серьезным потрясениям и конфликтам.
Добавим к этому и другие сложности, не имеющие прямого отношения к "делу 1 марта". Не следует забывать, что и сам процесс утверждения Юрия Хачатурова в должности генсека ОДКБ в прошлом году проходил непросто.
Москве пришлось использовать все свое влияние для его продвижения в диалоге с партнерами из Минска и Астаны. Каждое постсоветское государство крайне чувствительно реагирует на все вопросы, связанные с сепаратизмом и нарушением территориальной целостности. Идентичности новых независимых стран, возникших в ходе распада СССР, находятся в стадии формирования, и, как следствие, мы наблюдаем болезненное восприятие любых попыток поставить под сомнение границы, утвержденные между бывшими союзными республиками еще в советские времена.
Отложенная партия и неудобные вопросы
Однако астанинский саммит прошел, а главное кадровое решение не было принято. Оно отложено до декабря. Чего же следует ожидать под занавес 2018 года?
Очевидно, что в формате саммита лидеры стран-участниц ОДКБ хотели воздержаться от публичных дебатов вокруг этой острой проблемы. Просто потому, что споры в очередной раз продемонстрировали бы наличие расхождений внутри Организации. Принципиально нового здесь ничего нет. Фактически в рамках ОДКБ мы видим четкую региональную специализацию. Страны Центральной Азии крайне неохотно проявляют свою солидарность с Арменией по поводу Карабаха, тогда как Еревану не слишком интересна ситуация на таджикско-афганской границе или проблемы в двусторонних отношениях между самими странами этого региона. У Минска есть свои налаженные контакты с Баку, включая и военно-технический формат. И хотя Россия, пожалуй, единственная из стран ОДКБ активно играет на всех трех внешнеполитических направлениях (Центральная Азия, Закавказье, Беларусь), другие участники организации далеко не всегда готовы согласиться с подходами Москвы. Наиболее яркими примерами этого являются события 2008 года в Южной Осетии и в Абхазии, 2014 года в Крыму и продолжающийся конфликт в Донбассе. Да, российским интересам никто не противоречит, но в то же самое время есть слишком много нюансов, чтобы фиксировать полное единство взглядов и подходов стран-партнеров.
Думается, именно этим вызвано стремление перенести чувствительный вопрос о генсеке Организации в формат непубличной дипломатии, где найдут свое место и непростые согласования, и неформальные договоренности.
И при любом раскладе найдутся те, кто будет недоволен конечным результатом. Получит Армения право на замену Хачатурова на срок до 2020 года — скажут, что Москва потакает "бархатным революциям". Перейдет право на выдвижение главы Организации Минску — активизируются те, кто считает ОДКБ и другие евразийские проекты ненужным бременем для Армении. И, конечно, стоит ожидать разговоров о смене и, как минимум, корректировке внешнеполитического курса кавказской республики.
То, что такие инициативы будут исходить не от первых лиц государства, а от популярных блогеров или хозяев страничек в социальных сетях, не должно создавать ощущения несерьезности. Сегодня роль "новых СМИ" и неправительственных ресурсов крайне важна. Вне всякой связки с США или их союзниками, просто, как важный источник формирования общественного мнения.
Не ждать максимума, а дорожить минимумом
Не праздный вопрос, а как же в таком случае оценивать полезность и эффективность ОДКБ? Ответ напрямую зависит от того, что мы ожидаем от этого объединения. Если хотим увидеть некий аналог НАТО, структуру с железной дисциплиной и единообразными стандартами, то такие надежды вряд ли реализуемы в краткосрочной или среднесрочной перспективе. Просто в силу несопоставимости ресурсов Альянса и Организации.
Следует также понимать и учитывать все имеющиеся объективные ограничители. Страны постсоветского пространства еще находятся в стадии формирования своих идентичностей. Поэтому на первом плане у них национальный эгоизм (в данном случае мы используем это понятие без всякой негативной нагрузки). Они с крайней осторожностью относятся к делегированию своего суверенитета кому бы то ни было – будь то ОДКБ или ЕАЭС. И при выборе между интеграционными целями и собственными интересами предпочтение практически автоматом отдается второму. Дело здесь не в конкретных фамилиях глав государств, правительств или оборонных ведомств. Просто никому еще не удавалось построить эффективную интеграционную модель без завершения формирования столь же результативной национальной государственности.
На саммите в Астане были приняты документы о правовом оформлении статусов наблюдателя и партнера ОДКБ. Налицо возможности для расширения партнерства Организации с третьими странами. Однако ожидаемое приглашение к сотрудничеству не произошло. Скорее всего, по причинам, описанным выше. Простое количественное наращивание новых участников вряд ли придаст интеграционному объединению новое качество. Разве что добавит новых противоречий и потребует дополнительного дипломатического мастерства.
Странам Центральной Азии, может быть, не слишком интересен карабахский конфликт, но вместе с Москвой они наработали неплохой практический опыт по сдерживанию терроризма. И Минск, несмотря на интерес к многовекторной внешней политике, в связке с Москвой воспринимается Западом совсем иначе, чем если бы таковой не было.
При этом не стоит сбрасывать со счетов двустороннюю повестку. На фоне имеющихся расхождений диалог отдельных стран-членов ОДКБ с Москвой облегчается, среди прочего, наличием дополнительной площадки.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
