Sputnik
— Николай, в первые дни 2019 года хотелось бы узнать, какие политические события, на ваш взгляд, стали наиболее значимы для Абхазии в прошедшем году и почему?
— Год перед выборами не может быть абсолютно спокойным в любой стране, и Абхазия не исключение. На мой взгляд, в Абхазии этот год был временем оживления политической жизни и прошел под знаком поиска нового вектора, который был бы отличен от того, что его определяло в предшествующие почти два десятилетия. Мы все время видели, что у нас есть власть и те, кто был у власти оказался в оппозиции. Теперь мы видим, это событие произошло ближе к концу года, что есть попытка сформировать некую, если не оппозицию, то третью силу, старающуюся дистанцироваться от обоих лагерей. Эта сила хочет заявить о своих президентских потенциальных амбициях или, по крайней мере, занять свое место в стране. Имею в виду ту организацию (общественная организация "Общее дело" - ред.), которую возглавил Вадим Смыр. Пока это не завершенное событие, но, на мой взгляд, оно главное.
Второе главное событие отрицательное, к сожалению, трагически ушел из жизни премьер-министр Абхазии Геннадий Гагулия. Именно с его правлением, по крайней мере, я связывал много надежд. К сожалению, ему не удалось завершить то, что он начал. Остальные события укладываются в общее развитие абхазской государственности в течение последних 10-15 лет. Есть ситуативно складывающаяся проблема и ее какое-то решение. К примеру, мы давно говорим, что существует рамочный договор с Россией, но только к концу этого года мы получили признание абхазских дипломов уже в завершенном варианте. Всякая реализация подобных договоров со стратегически важным партнером открывает определенные перспективы.
— Говоря о российско-абхазских соглашениях, какие встречи или договоры вы назвали бы наиболее важными и перспективными для двустороннего сотрудничества?
— В этом плане приоритетное значение имеет встреча Владимира Путина и Рауля Хаджимба. Ситуация такова, Владимир Владимирович сильно сократил количество своих встреч, он сейчас занят целым спектром проблем, которые с Абхазией не связаны, и то, что такая встреча состоялась, показывает, что Россия воспринимает Абхазию как стратегического партнера. Главная проблема заключается в том, что Россия не может как прежде формировать свое экономическое сотрудничество с Абхазией на государственном уровне. Но, по крайней мере, ясно, что на политическом уровне между государствами существует взаимодействие.
В этом году мы также видим увеличение сотрудничества между неправительственными организациями и теми элементами гражданского общества, которые находятся на втором плане. Мы видим также совместные научные и образовательные проекты. К примеру, последние полгода представительство Россотрудничества активно презентует свои программы в районах, рассказывает о своих возможностях в плане образовательных программ. То есть Россия стремится показать, что для нее важно не только мнение политических слоев, но и общества Абхазии.
— А что вы можете сказать по поводу наращивания сотрудничества Грузии с НАТО, и как этот фактор может повлиять на ситуацию на Кавказе, в частности в Абхазии?
— Совершенно понятно, что Грузия на сегодняшний день не имеет никаких перспектив решить вопрос с интеграцией самостоятельно. Видно, что силовым или политическим путем вернуть Абхазию и Южную Осетию она не может, но и отказаться от этой идеи ни один действующий грузинский политик не решится. НАТО — очень удобный инструмент, чтобы реализовать эту идею, она будет активно вмешиваться в решение территориальных вопросов Грузии только в одном случае, если будет настрой на ведение вооруженной конфронтации с Россией. Будем надеяться, что до этого дело не дойдет, поскольку это будет означать начало третьей мировой войны, но ясно, что такая перспектива теоретически присутствует.
Но на этот вопрос надо смотреть и с другой стороны. Конфронтация между государствами все чаще переходит в информационную и социальную сферу. К примеру, мы часто слышим разговоры среди жителей Абхазии о том, что многие ездят в Грузию лечиться или пользуются какими-то другими программами. Это та самая модель, которую используют США и европейские партнеры Грузии, чтобы решить свои проблемы более простым путем. Проще вложить несколько миллионов в гуманитарную сферу, чем терять людей в вооруженных конфликтах. Но утверждать, что эта программа эффективна, нельзя. В самой Грузии также ведется политическая борьба, и многие не согласны с выбором нынешнего президента. Но питать по этому поводу иллюзии нельзя. Независимо от того, кто руководит страной, все политические силы едины в одном, что Абхазия - это часть Грузии, и стремятся к ее возвращению.
— Что касается взаимоотношений России с Украиной, какие векторы развития ожидаются в этом году. Смогут ли они повлиять на ситуацию в кавказском регионе?
— Сейчас Россия пытается всеми способами удержаться от открытого вооруженного противостояния с Украиной. Считается, что украинский политический режим полностью дискредитирован, нет борьбы с коррупцией, экономика падает. Единственный шанс оставаться на международной политической арене - эскалация конфликта с Россией. В идеале, начать открытое вооруженное противостояние и втянуть в него либо НАТО, либо другие страны-партнеры под предлогом борьбы с российской агрессией. Для России сейчас важно противостоять этому и не применять военные ресурсы.
Проблема в том, что напряженные отношения с Украиной влияют и на отношения с США и странами Европейского союза. Это сказывается на российской экономике и отвлекает ресурсы и внимание от вопросов, связанных с Кавказом. Речь даже идет не о том, что Абхазии нужна обширная помощь, а о том, что есть масса текущих вопросов, до которых у России не доходят руки. В этом и есть негативное влияние украинского кризиса, он сбавляет динамику двусторонних отношений.
— Возвращаясь к внутриполитическим вопросам. Как вы оцениваете взаимоотношения власти и оппозиции в Абхазии на сегодняшний день и что ждет Абхазию в 2019 году?
— В этом вопросе очень ясно просматривается один абхазский тренд — если нет каких-то открытых противостояний, то год уже хороший. С этой точки зрения можно сказать, что 2018 действительно выдался удачным. Другой вопрос, происходит ли что-то конструктивное в этих отношениях.
Мне кажется, что значительная часть абхазского общества устала от того, что есть сменяющие друг друга власть и оппозиция, которые строят программу не на чем-то конструктивном, а на критике того, что есть. На том, что пришедший к власти не выполнил каких-то своих обещаний. Эта ситуация крайне утомила абхазское общество. В 2019 в году хотелось бы увидеть политиков с конкретными программами, которые будут знать, что и зачем делать. Пока я не вижу никаких претендентов. Нужны свежие идеи и силы, способные их реализовать.
