Бадрак Авидзба, Sputnik
Нет системы учета
В Абхазии не ведут статистику по безработным, но могут сказать, сколько человек официально трудоустроено. По данным Управления государственной статистики на 2017 год, постоянную работу имели более 42 тысяч человек при населении в 243 тысячи.
Начальник управления по труду и занятости Министерства труда, занятости и социального обеспечения Кама Адзинба отмечает, что значительная часть работает в "тени".
"Конечно, в республике существует нехватка специалистов, но привести точную цифру не представляется возможным, потому что в стране не ведется персонифицированный учет. Очень многие заняты на таких работах, которые не учитываются, нигде не фиксируются, и официально такие люди не трудоустроены", - сказала она.
По ее словам, в стране остро ощущается дефицит технических специалистов, тех же "айтишников", их можно пересчитать по пальцам.
"Они очень востребованы, так как это очень перспективное направление, но на сегодня мы не располагаем достаточным количеством таких специалистов. Мы ставили вопрос перед Кабинетом Министров, чтобы вести персонифицированный учет, который позволил бы выводить какую-то статистику о том, кто занят, какое количество нетрудоустроенных", - подчеркнула Адзинба.
Согласно трудовому кодексу, статуса безработного в Абхазии не существует, есть определение – гражданин в поисках подходящей работы.
"Граждане, которые нуждаются в подходящей работе, могут прийти к нам лично, обратиться в отдел занятности и заполнить анкету. Затем эти данные обрабатываются, и если появляется какая-то вакансия, то с гражданином связываются и пытаются свести с работодателем", - объяснила она.
На сайте Министерства труда, занятости и социального обеспечения есть специальный раздел и онлайн-анкета.
"Там два вида анкет - для граждан, нуждающихся в подходящей работе, и для работодателя. Но в этом механизме есть один очень серьезный пробел, в соответствии с трудовым кодексом все работодатели обязаны сообщить в отдел занятности об освободившихся вакантных местах в течение шести рабочих дней", - говорит Адзинба.
Но у Минтруда нет возможности отслеживать эту работу.
"Мы не можем обязать, нет никаких серьезных штрафов, нет механизма, который привлекал бы к ответственности работодателей, чтобы они сообщали о вакансиях. Таким образом, часто бывает, что анкеты от соискателей есть, а база вакантных мест не пополняется", - сказала она.
До 2014 года во всех районах были отделения по занятости, но после оптимизации они были ликвидированы.
Кто на что учился
Руслан 13 лет назад окончил Абхазский государственный университет, получив специальность графического дизайнера, стал заниматься наружной рекламой, рисовал афиши.
"Я работал какое-то время в типографии, затем перешел в Торгово-промышленную палату, после в "Амобайл", а уже после в РУСДРАМ. Сейчас уже около полутора лет у меня кризис, нигде не могу устроиться", - говорит он.
Работу Руслан часто ищет по "сарафанному радио" и в интернете. Для него важно работать именно по профессии, так как по его признанию, не может заниматься тем, что не по душе.
"Конечно, многие могут сказать, что можно заработать по-разному, к примеру, таскать мешки, но для меня важно заниматься именно графическим дизайном. К сожалению, нет большого спроса на мою профессию, и получается такой кризис, менять свою деятельность не хочу, а работы нет", - говорит Руслан.
Сейчас он живет на деньги родителей или доходы от случайных заказов, что происходит нечасто.
"Но на этом особо не заработаешь. Надеюсь, что у нас что-то изменится, но если нет, то придется искать свое счастье в другой стране. В Абхазии нет большого спроса на людей гуманитарных профессий, сейчас здесь больше нужны агрономы и инженеры, культура сейчас стоит далеко не на первом месте", - считает он.
Беслан Скверия живет в поселке Дранда, у него среднее образование, постоянной работы нет. Предложения из Сухума были, но все они не более 10 тысяч рублей. Отказывался. Нерентабельно.
"На одну дорогу уходит немало денег, и сами зарплаты очень маленькие, в итоге я мог бы приносить в дом три-четыре тысячи рублей в месяц, это очень мало", - признается он.
Беслан мастер на все руки, может делать беседки, решетки, вставить дверь. Его услугами время от времени пользуются соседи, зовут и из других поселков. Пытался таксовать, работал на стройке.
"До начала Олимпиады ( Зимние Олимпийские игры в Сочи – ред.) работал сварщиком на Красной поляне, был в одно время охранником, место работы я менял много раз. Работать на постоянной основе не получается из-за низких зарплат, поэтому зарабатываю от случая к случаю", - говорит он.
Сейчас супруга Беслана также не работает, в летнее время она устраивается горничной, семья живет за счет детского пособия, которое выплачивает правительство за младшего ребенка.
"У нас младший ребенок болеет, возили ее в Ставропольский край на обследование, не раз попадали в местные больницы. Сейчас, слава богу, состояние улучшилось", - рассказывает Беслан.
Импорт силы
Самые активные работодатели Абхазии – в строительстве. Председатель Гильдии строителей Абхазии Леван Микаа утверждает, что он в трудоустройстве всегда отдает приоритет жителям республики.
"Мы построили свою компанию по принципу – работаем только с местными мастерами, такой принцип у нас был изначально. На этом пути у нас были сложности, потому что на начальном этапе мы внедряли новые технологии строительства, это железобетонное строительство, новые методы в покрасках и так далее", - говорит он.
Очень много сил и времени ушло на обучение.
"Мы потратили время и деньги, но это оказалось эффективным способом. Сейчас у нас подготовлены квалифицированная рабочая сила, которая выполняет уникальные проекты", - сказал Микаа.
По его словам, в основном это сельские жителей, которые в свободное от строительства время могут заниматься и своим хозяйством.
Однако не все идут по этому пути, и это очень большая проблема, признается председатель Гильдии строителей Абхазии.
"При том, что мы имеем рабочие руки, особенно в деревнях очень много безработной молодежи, в строительстве работают гастарбайтеры. Это в силу того, что неправильно организован сам процесс строительства в Абхазии", - уверен он.
По мнению Левана Микаа, распределение господрядов происходит неправильно.
"Например, дают одному подрядчику построить детский сад, который должен от фундамента до отделочных работ сдать объект. Но это неправильная технология, не бывает таких мастеров, которые могут от фундамента до крыши все сделать. То есть фундамент монолит должна делать одна компания, инженерию другая, крышу другая компания", - считает он.
Получив подряд, компаниям трудно держать постоянный коллектив, им легче принять на работу гастарбайтеров, выполнить определенную работу, затем нанять других иностранных рабочих.
"Мы легальная компания, платящая налоги, у нас люди в штате, при этом есть очень большой процент, наверное, около 70, которые работают без налогов. Есть юридического лица, они нанимают людей и выполняют определенную работу, обходя все договоренности", - сетует Микаа.
Он категорически не согласен с распространенным мнением, что импорт рабсилы продиктован нежеланием местных жителей трудиться на непрестижной работе.
"Это не просто ошибочное мнение, а мнение коррумпированных чиновников, которым выгодно привлекать иностранную рабочую силу. Везде, где работают гастарбайтеры, в 99 процентах случаев происходит коррупция, то есть им пишут одну зарплату, другую кладут в карман, с местными так не получается", - отметил он.
Микаа согласен, что местные не готовы работать за копейки, но в строительстве, по его словам, средняя зарплата 35-40 тысяч рублей в месяц.
"Несколько тысяч человек готовы работать в сфере строительства. Но сейчас идет очень большое снижение объемов строительства в республике, особенно по отелям, гостиницам, коттеджному строительству, потому что многое построено", - пояснил Леван Микаа.
Туристическая отрасль тоже предлагает много рабочих мест, но в массе своей все они сезонные.
"Вследствие того, что в подавляющем большинстве объекты размещения, к сожалению, не могут обеспечить полноценную загрузку (с ноября по апрель – ред.) практикуется сезонное (с мая по октябрь – ред.) привлечение кадров, это мешает планомерному долгосрочному сотрудничеству", - говорит президент Гильдии отельеров Абхазии Игорь Жигун.
Игорь Жигун отметил, что за шесть-семь месяцев «простоя» многие находят стабильную работу и уже не хотят возвращаться.
"Если некоторые небольшие (по числу сотрудников – ред.) гостевые дома могут себе позволить выплачивать зимой хотя бы символическую зарплату двоим-троим соотечественникам, под традиционные гарантии, то для отелей содержать от 20 до 60 человек в низкий, фактически, "мертвый" сезон проблематично, и контракты расторгаются в октябре до марта-апреля", - объясняет Жигун.
Большинство граждан Абхазии, имеющих профильное образование, хотели бы летом работать на «своих» объектах, управляемых близкими людьми, поскольку это значительно выгоднее, отмечает он.
"Речь идет об администраторах и управленцах среднего звена, иногда барменах. Официантами, горничными, дворниками работать мало кто хочет", - констатирует Жигун.
На объявления о наборе персонала отзываются либо приезжие, либо жители восточных районов Абхазии. Крупные отели вынуждены привлекать персонал из-за границы, несмотря на ежегодное удорожание процедур для трудоустройства иностранцев, сказал Игорь Жигун.
