Какое именно, разбирался колумнист Sputnik Казахстан Игорь Юшков.
Почему новая доктрина актуальна
Как правило, тексты подобного формата весьма обтекаемы, так как пишут их чиновники. Это же обстоятельство зачастую приводит к тому, что к моменту выхода они уже устаревают. Но нынешняя российская Доктрина энергобезопасности получилась удачной.
В прошлой версии упор делался на обозначение внутренних проблем: ухудшение качества ресурсной базы, износ мощностей, зависимость от импортного оборудования. В нынешней версии эти старые проблемы также присутствуют, но теперь можно сказать, что из разряда теоретических угроз они стали практическими.
В частности, ухудшение ресурсной базы и истощение старых месторождений поставили перед Россией задачу: поиск и разработка новых нефтегазовых провинций. Предполагалось, что российские компании привлекут иностранных партнеров и на базе их технологий и опыта создадут собственные технологические решения для извлечения углеводородов. Так планировалось разрабатывать шельфовые участки и добывать трудно извлекаемую нефть – так называемую "Баженовскую свиту".
Но антироссийские санкции 2014-2015 годов были введены конкретно против этих типов проектов. И реализовалась угроза технологического отставания. Теперь российским компаниям приходится разрабатывать собственные технологии – "перепрыгнуть" ряд этапов с помощью чужого опыта не удастся.
Растет конкуренция, причем недобросовестная
Новым важным положением доктрины стала констатация увеличения экспортеров энергоносителей на мировом рынке. Это приводит к существенному возрастанию конкуренции. Но если бы это была просто экономическая конкуренция, то, может, и не стоило бы писать об этом в Доктрине энергобезопасности: подумаешь, что тут особенного, это норма для рыночной экономики.
Но фактически этот пункт говорит о том, что США благодаря "сланцевой революции" из импортера газа стали экспортером и близки к тому, чтобы стать нетто экспортером нефти. И мы уже сейчас видим, как с помощью политического ресурса США начали расчищать себе рынки сбыта от конкурентов: санкции против нефтяного сектора РФ, попытки заблокировать строительство "Северного потока - 2", введение санкций против Ирана и Венесуэлы, которые приводят к обнулению экспорта их нефти.
Политика США задевает не только Россию
Новая роль США на мировом энергетическом рынке влияет не только на Россию, но и на членов СНГ, ШОС и БРИКС. Так, например, раньше Вашингтон активно поддерживал любые газопроводные проекты для поставок "нероссийского" газа в Европу (газопроводы из Азербайджана и Туркменистана, например) и даже пошел на вывод Ирана из-под санкций, чтобы в перспективе дать европейским потребителям альтернативного поставщика. А теперь США не нужны на европейском газовом рынке ни Россия, ни кто-либо другой.
Вашингтон стремится создать такие условия, чтобы СПГ из США было выгодно поставлять как в Азию, так и в Европу, а для этого нужно убрать других производителей, но прежде всего ограничить экспорт российского газа. Это приведет к дефициту и росту цен на газ в Европе.
Китай от новой энергополитики США также пострадает. Он уже лишился возможности закупать венесуэльскую и иранскую нефть в прежних объемах. В перспективе любые поставки энергоносителей с юга, через Малаккский пролив, будут для КНР рискованными. Поэтому, как отмечено в Доктрине энергобезопасности, России важно развивать сотрудничество с Китаем как членом ШОС и БРИКС. Мы уже поставляем в Китай нефть, и в декабре 2019 года начнутся поставки газа по "Силе Сибири".
С этой угрозой связан и другой вызов, вошедший в Доктрину энергобезопасности: изменение нормативно-правового регулирования мировых энергетических рынков. Здесь речь может идти об изменении комплекса антимонопольных законов ЕС, известного как "Третий энергопакет". В начале 2019 года Еврокомиссия разрешила применять "пакет" к морским газопроводам. Теперь по строящемуся "Северному потоку - 2" Газпром сможет прокачивать не 55 миллиардов кубометров в год, а только 50% – 27,5 миллиарда кубометров. Для полной загрузки газопровода "Газпрому" нужно будет получать разрешение, доказывая, что в море к трубе не может присоединиться никакой другой поставщик, кроме него. Де-факто это является практикой применения антимонопольного законодательства в качестве санкций.
Интеграция с ближними соседями
Одной из задач России доктрина называет развитие интеграционных связей в рамках ЕАЭС и СНГ. Таким образом на государственном уровне констатируется продолжение евразийской интеграции.
Вероятно, Россия будет придерживаться договоров о создании единых рынков нефти, газа и электроэнергии, подписанных при создании ЕАЭС. С одной стороны, это значит, что форсированной интеграции рынков энергоносителей не будет, что явно невыгодно Беларуси. С другой стороны, заявленное продолжение интеграции в области энергетики стран ЕАЭС и СНГ позволяет соседним странам рассчитывать на сохранение особых условий сотрудничества, в том числе и в вопросе цены на нефть и газ, что совсем немало.
Что же касается Беларуси, то Минск может не опасаться, что транзит нефти и газа через эту страну будет снижаться в пользу других маршрутов. Интеграция в газотранспортной системе уже достигла высшей точки – Газпром владеет газотранспортной системой РБ, и этот маршрут для него один из наиболее выгодных. А нефтепровод "Дружба", не считая нынешней нештатной ситуации с хлорорганикой, используется со стабильной нагрузкой.
Новые вызовы и как с ними бороться
Бурную реакцию в экспертных кругах вызвало положение Доктрины энергобезопасности о том, что развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и климатическая политика ряда государств становятся вызовом и своеобразной угрозой для российского ТЭК. Но при этом в документе не написано, что Россия должна всячески препятствовать развитию ВИЭ в других странах и отрицать климатические изменения.
Признаем, что развитие ВИЭ действительно порождает межтопливную конкуренцию. А все, что ведет к сокращению экспорта отечественных энергоресурсов, вполне целесообразно обозначить в качестве вызова.
Вопрос же реагирования на климатические изменения еще более тонкий. Здесь речь идет не о природных процессах, а о международных договорах и промышленной политике. Под благими лозунгами мир может оказаться в положении, когда любой товар с "углеродным следом" будет обложен дополнительным новым налогом, что приведет к падению спроса на углеводороды. Что это, если не угроза для России?
Таким образом, можно сказать, что Доктрина энергетической безопасности РФ актуальна по содержанию. Но она имеет и большую проблему, присущую и другим аналогичным документам: компании не обязаны их выполнять. У каждой фирмы есть своя стратегия развития и план действий. А государственные документы являются декларацией, показывающей лишь то, что органы власти в курсе того, что происходит в энергетической отрасли.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
