Первый пакет был запущен в минувшем августе законом 1991 года о контроле над химическим и биологическим оружием в связи с делом Скрипаля, пишет автор РИА Новости Андрей Бабицкий.
Конгрессмены фактически лишили президента возможности как-то повлиять на ход событий.
Взаконодательный акт был внесен пункт, наделявший парламент исключительным правом снимать назначенные рестрикции. Это был довольно унизительный момент для главы американского государства, поскольку законодатели демонстративно ограничили президентские полномочия.
В период, когда сговор Трампа с Россией во время избирательной кампании и выборов считался едва ли не доказанным фактом, у президента не было другого выбора: ему пришлось подмахнуть санкционный закон, налагавший запрет на поставку в Россию продукции двойного назначения.
В то же время было объявлено о подготовке следующего пакета санкций, получивших название "драконовских".
Госдепартамент охарактеризовал новые ограничения как "очень болезненные" меры, что в целом не выглядит преувеличением. Их список очень внушителен: запрет американским банкам выдавать кредиты России, полное прекращение экспорта американских товаров в Россию, кроме сельхозпродукции, автоматическая блокировка всех инициатив по предоставлению финансовой и технической помощи России, приостановка дипотношений или сокращение числа дипломатов, прекращение авиаперевозок между странами, осуществляемых государственными авиакомпаниями.
Москве давалось 90 дней на то, чтобы обдумать ситуацию, поняв, каким тяжелым ударом для нее станет второй пакет, покаяться и выполнить требования Вашингтона о допуске американских представителей на российские химзаводы.
Было абсолютно очевидно, что российская власть проигнорирует ультиматум и санкции будут введены автоматически. Но время шло, а ничего не происходило. В ноябре прошлого года минули три отведенных месяца, потом еще три — и на сегодняшний день таких месяцев насчитывается уже девять.
Все это время наиболее непримиримые по отношению к России конгрессмены и сенаторы не переставали теребить администрацию на предмет скорейшего применения рестрикций. Еще в феврале госсекретарь Майк Помпео сказал Сергею Лаврову, что США отнюдь не отказались от своих планов. Лавров, в свою очередь, назвал готовящееся решение совершенно неоправданным.
А потом грянул час X. В апреле вышел доклад спецпрокурора Мюллера по итогам расследования "русских связей" Трампа. Означенных связей обнаружить не удалось, и только набиравшая силу двухлетняя кампания по дискредитации президента неожиданно выдохлась.
На российском направлении у Белого дома оказались почти полностью развязаны руки, чем он не преминул воспользоваться.
Последние две недели можно назвать прорывом в отношениях двух стран. Никаких договоренностей пока еще не достигнуто, но резко возросшая активность межгосударственных встреч и контактов демонстрирует стремление американской администрации преодолеть длящийся пять лет межгосударственный кризис: Трамп связывается с Путиным по телефону, Лавров и Помпео встречаются в Финляндии, далее госсекретарь приезжает в Сочи и после общения с российским президентом анонсирует его возможную встречу с американским коллегой в Японии в конце июня, глава СВР Сергей Нарышкин объявляет о возможности расширения сотрудничества между его ведомством и ЦРУ.
Такого плотного графика переговоров и инициатив не наблюдалось за весь период, начиная с 2014 года.
"Мы проделали анализ санкций. Мы их подготовили. Мой ответ заключался бы в том, что нужна более масштабная стратегия в отношении России", - назвала причину изрядно смущавшей конгрессменов волокиты со вторым пакетом замгоссекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности Андреа Томпсон, выступая в конгрессе.
Понятно, что после этого обвинения в том, что Трампа "контролирует Москва", не заставят себя долго ждать, но после паралитического эффекта, произведенного докладом Мюллера, американский президент может позволить себе отмахнуться от назойливых критиков.
И это крайне важный шаг с точки зрения нормализации отношения между главами государств.
Путин говорил, что он хорошо понимает, в какой безвыходной ситуации оказался президент США и даже выражал ему сочувствие. Но "драконовские" санкции, которые продемонстрировали, что Вашингтон не отказывается от политики грубого и бесцеремонного давления, сделали бы невозможной встречу в Японии.
А отказ от них означает, что язык, возможно, меняется — от угроз США переходит к диалогу.
Возможно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
