Но формирование карантинной сетки передач является не такой простой задачей, и нет уверенности, что телевизионное начальство с нею вполне справляется. Нет, конечно, речи не идет о том, что большие каналы уподобляются "пакостным газетам, делающим ставку на подрыв общественного спокойствия" (Джордж Вашингтон). Чего нет, того нет, и слава богу: нам только этого еще не хватало, пишет Максим Соколов в колонке для РИА Новости.
Но и при благонамеренности надлежит иметь чувство меры, что не всегда получается. Разумеется, глухое замалчивание беды — вроде как в начале 1930-х годов, когда люди умирали от голода, а в "Правде" писали об успехах колхозного строительства, — это, кроме того, что вообще нехорошо, еще и слишком дорого обходится. Тогда замолчали, потом получили культ голодомора. Да и вообще молчать и скрывать сегодня нереально. Вода дырочку найдет.
Говорить о COVID-19 и сопутствующих проблемах необходимо, но все-таки без фанатизма. Если строить вещание по принципу "все о вирусе и немного о погоде", может получиться непредусмотренный эффект. Заваливать граждан мегатоннами информации о COVID-19, не давая им ключа к этой информации, ибо в ней тонут и захлебываются даже сведущие эпидемиологи и статистики, — значит приводить аудиторию в состояние постоянного изумления и даже одурения. Зацикленность на негативной информации, причем с которой неясно, что делать и как понимать, — верный путь к неврозу.
Возможно, видя, что с вирусной тематикой получается перебор, иные телевизионщики пытаются развлечь и отвлечь аудиторию, но и тут выходит неладно. Вообще говоря, даже в годы военных испытаний, которые были точно потяжелее нынешних, люди тоже хотели и радоваться, и веселиться. Солдаты на фронте не слишком ценили барабанные "Боевые сборники", предпочитая бестолковый мюзикл "Большой вальс" (США, 1938 год), весьма кстати закупленный в СССР перед войной. А равно и мелодрамы.
"Это было в полуночном брянском лесу —
Рассказал нам экран про чужую красу.
Про заморскую женщину с ясным лицом,
Со счастливою жизнью и горьким концом".
Это про английский фильм "Леди Гамильтон", подаренный нашей стране в 1943-м.
Про певцов и артистов и говорить нечего: и радиорупор, и фронтовые, а равно госпитальные агитбригады. "Синий платочек", "Темная ночь", "Бьется в тесной печурке огонь" — символы тех лет.
Но у всех этих фильмов, песен, etс. — когда развеселых, когда сентиментальных — был общий смысл и общая задача. Напоминать о довоенной мирной жизни (порой весьма идеализированной) и о том, что лихая година не навсегда и снова вернутся мир и счастье. Если угодно — опиум для народа, но опиум высококачественный.
Пытаются выдать опиум и наши телевизионщики, но только с качеством препарата получаются большие проблемы. Все те же как ни в чем не бывавшие певцы и сатирики, от которых и в мирное время порядком воротило. Вспомним встречу нового, 2020-го, когда еще ничто не предвещало нынешних бед. Но хочется ли сегодня вернуться в атмосферу "Голубого огонька"? Ответ, скорее всего, будет: "Свят, свят, свят! Только не это".
Тогда как герои увеселительного телевещания ничего, кроме "Голубого огонька", не умеют. Только толпы ликующих, праздно болтающих, а равно поющих прежние песни. Если это психотерапия, то весьма сомнительная.
Не будем их за это судить. Развлекательное телевещание отстаивалось не годами, а десятилетиями, и его герои в принципе ни на что иное не способны. Во дни торжеств и бед народных они представляют только одну и ту же вампуку.
Но возникает вопрос: "Ке фер? Фер-то ке?" Ответ мог бы быть таков: откройте архивы Госфильмофонда, а равно любые другие доступные архивы. И крутите культовые фильмы и сериалы, а также и некультовые, но все равно добротные (раньше средний уровень добротности был сильно выше). А также телеспектакли — да хоть "Лебединое озеро" (хороший балет, между прочим). Причем крутите не на периферийных каналах и глубоко за полночь, как сейчас, а на больших каналах и в прайм-тайме.
Могут возникнуть проблемы с правами на интеллектуальную собственность? Да и Аллах с ними, сейчас не до изысканных требований ВТО, агентства перетопчутся. Певцы и сатирики тоже: психотерапевтическая функция телевидения по нынешним непростым временам важнее.
А когда не станет заразы и в помине, можно будет и к прежнему вернуться.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
