Театр особого назначения: как абхазские актеры с войны на гастроли попали
13:25 30.09.2021 (обновлено: 14:06 30.09.2021)
© Sputnik / Томас Тхайцук
Подписаться
В годы Отечественной войны народа Абхазии труппа Абхазского драматического театра отправилась на гастроли в Россию.
Корреспондент Sputnik поговорила с участниками тех событий и узнала, как артисты смогли подготовиться к поездке, где они встретили День Победы и как вернулись домой.
Отечественная война народа Абхазии не выбирала своих героев. На фронт шли все, несмотря на неподходящий возраст, физическое состояние, социальный статус и профессию. Воевали за свободу Родины и актеры Абхазского драматического театра. Сценические костюмы им пришлось сменить на военную форму, декорациями стали поле боя и окопы.
Но в сентябре 1993 года, за пару недель до Дня Победы, труппе Абхазского драмтеатра было приказано сложить оружие и отправиться на другой "фронт".
Асмат Цвижба, Sputnik
С песнями в Швейцарию
Незадолго до войны труппа Абхазского драмтеатра отправилась на гастроли в Швейцарию со спектаклем "Кьоджинские перепалки".
В Швейцарию поехал и театральный хор, который до спектакля должен был спеть в местной школе абхазские народные песни.
"Мы пришли в этот зал. Было более 400 детей, и стоял ужасный шум. Мы подумали, кто сейчас будет слушать абхазские песни, так нервничали. И вот начали петь песнь о боге, и возникла такая тишина. 45 минут мы пели, и была мертвая тишина. Когда мы закончили, дети взорвали аплодисментами зал", – вспоминает актер театра Кесоу Хагба.
Спонсором гастролей был владелец одного из шоколадных холдингов, который пригласил выступить хор на заводе по производству шоколада. Артисты должны были выступить для сотрудников фабрики во время обеденного перерыва.
"Для нас абхазов это было трагедией. Как это люди будут кушать, а мы будем петь – это оскорбительно. Но отказать нельзя было. Мы встали, начали петь и вновь тишина. 45 минут мы пели, и была мертвая тишина и все стоя стали аплодировать. Тогда я лично почувствовал влияние абхазских древних песен на людей", – сказал Хагба.
© Видео Адгур Авидзба, Акоп Кущян
"Кьоджинские перепалки" играли в Швейцарии на абхазском языке без синхронного перевода, но, по словам Хагба, актеры получали точные реакции там, где они были необходимы.
"Все, что ставит Валерий Михайлович Кове (режиссер – ред.) понятно зрителю, пластически выразительно. Это можно было смотреть без перевода", – объяснил он.
"Ребята, война началась"
14 августа 1992 года Лаврентий Ахба, который был заместителем директора театра, с утра сидел в своем кабинете и готовил труппу к гастролям в Киев. Через четыре дня театр должен был выступать в Национальном академическом драматическом театре имени Ивана Франко в Киеве со спектаклями "Махаз" и "Жизнь есть сон".
"Где-то в 11:30 мы услышали какие-то выстрелы, в кабинет вошел актер Рушни Джопуа и сказала: "Ребята, война началась", – рассказал Ахба.
У актеров, как и многих других жителей Абхазии, не было оружия, и уйти на фронт удалось не сразу. Труппа отправилась разгружать гуманитарный груз из Северного Кавказа. Грузчиками и носильщиками стали танцоры, художники, певцы.
В начале декабря Ахба ушел на фронт. Он был моряком и вспоминает, что не раз проплывал на катере мимо родного театра, но близко подойти к нему было опасно.
Новость о войне настигла Кесоуа Хагба в автосервисе, куда он привез свой новенький "Запорожец", купленный отчасти на деньги от швейцарских гастролей. Актеры тогда получили по 220 долларов.
Хагба тоже не успел попасть на склад, где раздавали оружие и он решил помочь родине иначе. На своем "Запорожце" актер возил корреспондентов и операторов Абхазского телевидения по съемкам.
"Помню очень жуткий момент. В Гагре хотели снять одного убитого, но на пицундском повороте сказали, что дальше нельзя идти. Оператор шел впереди, и все побежали, стали ложиться, прятаться под деревом. Мне стало неудобно ложиться, ну как, я же мужчина, как я лягу. Слышу свист пуль, оператор кричит, ложись. Это было начало, потом все научились прятаться. А тогда чудом мы остались живы, но снять ничего не успели", – поделился он воспоминаниями.
Актер вспоминает, как первый президент Владислав Ардзинба обратился с просьбой о гуманитарной помощи к руководству Украины, но ему отказали и прямо заявили, что поддерживают Грузию. Хагба решил взять ситуацию в свои руки. Он обратился к друзьям из Киева, которые обещали помочь и не обманули.
Хагба сам отправился за гуманитаркой на Украину. Ночью на катере, который перевозил тела убитых добровольцев с Северного Кавказа, он доехал до Сочи, а оттуда добрался до Киева.
Актеру удалось отправить в Абхазию 17 вагонов гуманитарной помощи.
"Сейчас, когда я представляю себе 17 вагонов, удивляюсь. Тогда я не понимал, что это такое. Было 13 вагонов только мяса. Эту помощь я доставил в Абхазию с трудом, Шеварднадзе писал факсы, хотели отнять, отправить в Сухум. У них не получилось. До конца войны мне удалось привезти в Абхазию 25 вагонов", – добавил он.
Когда гремят пушки, музы не молчат
Еще до начала войны Абхазский театр должен был в сентябре поехать на гастроли в Москву и Санкт-Петербург. Несмотря на сложную ситуацию в стране, абхазских актеров в России все же ждали. С этой новостью артисты отправились к Владиславу Ардзинба.
"У него загорелись глаза. Он взял трубку, набрал министру обороны, сказал всех актеров вытащить из окопов и приказал Валерию Михайловичу (Кове - ред.) собрать декорации и костюмы", – сказал Хагба.
И театр стал готовиться к гастролям. В Гудауте были найдены цеха, швеи, Лаврентий Ахба лично ездил в Сочи за тканями, но вся музыкальная аппаратура оставалась в Сухуме.
Тогда Валерий Кове принял решение ехать в столицу, вместе с радистом театра Кукури Гудуадзе, который одновременно работал в абхазском и грузинском театрах. По словам Ахба, Кове принял очень опасное решение, ведь в любой момент его могли убить, но аппаратуру он все же достал.
© Видео Адгур Авидзба, Акоп Кущян
На гастроли было решено ехать с "Махазом" и "Кьоджинскими перепалками". В путь отправились 45 актеров.
"Нам действительно было тяжело ехать. Ребята с оружием стояли в окопах, сам Кове был на фронте, наши братья, друзья шли в наступление. Но Ардзинба так убедительно говорил. Он сказал, что то, что мы делаем, больше, чем освобождение", – сказал Хагба.
23 сентября актеры сыграли в Московском драматическом театре на Малой Бронной. По мнению Хагба, это было лучшее выступление труппы за всю историю.
"Мы получали информацию, что абхазская армия идет в наступление. Когда с этим идешь играть на сцену – это непередаваемое чувство. Наши глаза блестели на километр. Лучшее наше выступление было тогда. Критики говорили, что не ожидали такого уровня, такого сочетания режиссерского решения и актерской игры. Все, что мы переживали, стимулировало нас. Эти репетиции и спектакли впервые прошли без замечаний", – признался он.
На выступлении в Москве присутствовали знаменитые театральные критики, а "Махаза" посмотрел сам Фазиль Искандер. По словам Хагба, он плакал, обнимал актеров и признался, что это лучшая интерпретация его произведения на сцене.
На спектакли в Москве попал заслуженный деятель искусств России, преподаватель ГИТИСа Михаил Скандаров. Он признался, что больше всего запомнился не сам спектакль, а атмосфера в зале.
"Было очень много абхазов, проживающих в России, много жителей столицы, которые очень сочувствовали Абхазии. Актеры приехали на автобусе из Сухума до Москвы – это очень тяжелый путь и они играли с большим воодушевлением. Есть такое понятие, когда гремят пушки, музы не молчат. Когда все это происходило, я понял, почему они не молчат. Они врачуют. Вот это я ощутил на том вечере", – сказал Скандаров.
День освобождения Сухума 27 сентября актеры встретили на сцене Большого драматического театра имени Товстоногова в Питере. Главным худруком театра был Темур Чхеидзе. Ахба вспоминает, что он поздравил актеров и попросил беречь талант Валерия Кове.
"Зрители вообще не понимали, как может такое произойти. Что идет война и приезжает абхазский театр и показывает очень хорошие спектакли", – добавил он.
О том, что Абхазия освобождена от войск врагов актеры узнали по пути в Нальчик, в автобусе.
"Тогда я сказал, что если это действительно победа и все закончится, то я брошу курить и с тех пор я действительно не курю. Я столько раз бросал курить, клялся всеми близкими, родными, богами, но все равно начинал. Мы плакали, смеялись", – вспоминает Хагба.
Когда закончилась война
Труппа вернулась в Абхазию в начале октября. У входа в театр была надпись "Мы освободили Абхазию и театр. Дорогие коллеги, зайдите уже сюда". Само здание театра пострадало не сильно, грузины хранили его для своих актеров, а вот дорогие костюмы были испорчены, разграблены, декорации сломаны, костюмерные были пусты.
"У войны ведь тоже есть своя культура, у воинов свои законы и принципы. Воины не ведут себя как крохоборы, причем наши костюмы, зачем нужно было сжигать наши декорации", - возмущается Кесоу Хагба.
Два года актеры не получали зарплату, вместо денег – булка черного хлеба три раза в неделю, охранять здание приходилось самим.
"Были актеры, которые не смогли вернуться, они остались в деревнях, потому что не на что было жить, не потому что они не были преданы профессии", – рассказал Хагба.
Вновь выйти на сцену удалось лишь в 1996 году, появились постановки "Гуарапский писарь", "Самоубийца", играли "Махаза" и "Кьоджинские перепалки".
"Люди приходили, хотя тогда театр даже не отапливался, люди сидели в куртках. Но мы на это не обращали внимания, работали, как могли", – рассказал Ахба.
В 1996 году театр отправился на гастроли в Киев, в 1997 году играли на фестивале в Болгарии. Но больше всего Хагба запомнил гастроли театра в Белоруссии, где на фестивале-конкурсе показали "Махаза".
Как оказалось, после показа спектакля среди членов жюри возникли жаркие споры. Большинство считало, что гран-при должен получить театр из Абхазии, несмотря на то, что сидящий в судействе министр культуры Белоруссии объяснил, что высшую награду должен получить Академический национальный белорусский драматический театр.
По словам Хагба, после этого события министра культуры Белоруссии уволили и ходят слухи, что он "погорел" за то, что не смог отстоять гран-при.
Многие актеры военного поколения все еще работают в Абхазском драмтеатре и наряду с молодыми артистами играют свои роли. В театре есть свет, зрительный зал отапливается, есть охрана, костюмы и декорации, но военное и послевоенное время актеры вспоминают с блеском в глазах и энтузиазмом. Говорят, тогда все были едины и знали, ради чего работают.
