Бадри Есиава, Sputnik.
Прадед Халдуна Лейба и его семья были одними из тех, кто стал жертвой политической обстановки на Кавказе вначале XIX века. В 1810 году они вопреки их воле были вывезены из Абхазии в турецкий город Самсун, где им пришлось, без преувеличения, бороться за собственную жизнь.
"Как рассказывал мой дед, жизнь в Османской империи была тяжелой и опасной. Моим предкам приходилось выполнять неприятные и непосильные указания турецкой знати, что оскорбляло непокорную натуру абхазов", — рассказал Лейба.
Вспоминая рассказы деда, Халдун поделился историей того, как семья Лейба попала из Турции в Иорданию. Причиной этому стал бунтарский дух одного из четырех братьев его прадеда, который убил своего хозяина в порыве гнева. После чего, скрываясь от преследования и наказания, они попали в Иорданию.
"Конечно, и в Иордании им было нелегко, поначалу отношение между выходцами с Кавказа и властью этой страны были напряженными, так продолжалось вплоть до 60-х годов XIX века", — сказал Халдун.
Лейба считает, что за этот отрезок времени к махаджирам успели привыкнуть, так как они принимали активное участие в жизни страны, в которой находились. Помимо этого, они сумели объединиться с другими выходцами с Кавказа, что помогало им не терять свою культуру и не забыть язык. В их обществе было неписаное правило — не заключать брачные союзы с абхазами.
"Через полтора года после того, как моя семья прибыла в Иорданию, родился мой дед. Он с самого детства слышал абхазский язык, знал про свою историческую родину, с возрастом женился на кабардинке", — поделился Лейба.
Он вспомнил, как дед учил его стрелять из ружья, а бабушка рассказывала ему о кавказских обычаях, традициях на кабардинском языке, которым Халдун владеет лучше, чем абхазским.
Рассказы предков о родине всегда вызывали в нем горячее желание посетить Абхазию, а порой он оказывался на земле абхазской в своих снах. Однажды его мечты воплотились в жизнь.
Долгожданная встреча с Абхазией
Халдун и его отец приехали на родину задолго до Отечественной войны народа Абхазии. Это был незабываемый день, вспоминает Лейба.
"Я не могу передать словами, что я тогда испытал, я был счастлив увидеть свою Родину, прикоснуться к ней, к ее истории, побывать в родном селе Мгудзырхва. Мне было сложно сдерживать слезы", — поделился своими чувствами Халдун.
Здесь Халдун Лейба столкнулся с языковым барьером, он не знал абхазский, что усложняло его пребывание в этой стране. Поэтому ему пришлось переехать в Нальчик, где проживали родственники по материнской линии.
"Было сложно принять такое решение, но я не знал абхазского языка, а те языки, которыми владел я, не знали в Абхазии", — с печалью рассказал Лейба.
По воспоминаниям Халдуна, во время его нахождения в Абхазии он успел почувствовать напряженность между абхазами и грузинами. Запах войны витал в воздухе, говорит он.
"Я не раз наблюдал столкновения между абхазами и грузинами, видел, как запрещают говорить на абхазском языке, и понимал, что рано или поздно ситуация выльется в кровопролитие", — отметил Халдун Лейба.
Тогда Халдун задумался над тем, что совсем скоро абхазскому народу понадобится его помощь и решил, во что бы то ни стало встать на защиту Родины в случае войны.
Родина в опасности
Новость о том, что в Абхазии началась война, застала Лейба в Нальчике.
"Когда мне сказали, что на мою Родину вторглись враги, я был в театре. Мои крики "Абхазия-победа", ввела окружающих в недоумение. Оттуда я направился в место, где собирались добровольцы, и вступил в отряд Султана Сосналиева. Через два дня я был в Абхазии", — рассказал о трагических событиях тех дней Лейба.
Как вспоминает Халдун, в приграничном с Россией селе Цандрыпш их остановили грузинские солдаты, посмотрев документы, их отпустили.
"Если бы они тогда знали, что Султан Сосналиев будет командующим Абхазской армии, кто знает, чем все это могло закончиться?!" — с долей иронией сказал Лейба.
Халдун Лейба принимал участие во всех наступлениях Абхазской армии в ходе войны, и незнание языка его никогда не останавливало, но, конечно же, усложняло его службу.
"Я не понимал приказы, когда говорили ложись, я стоял, однополчане руками стаскивали меня на землю. Еще меня волновал отец. Он был в Сухуме и я всячески пытался его оттуда вызволить, все же мне удалось это сделать", — рассказал Лейба.
Во время войны Лейба получил контузию. День Победы он встретил в Сухуме, дошел до Ингура. За заслуги перед Родиной ему был вручен орден Леона.
Лейба сказал, что, несмотря на возраст, он всегда готов встать на защиту своей родины.
Мой дом родной
После окончания войны Халдун решил остаться в Абхазии, купил дом в столице, создал семью с абхазкой Ингой Тарба. Но послевоенный период был настолько сложным, вспоминает он, что ему пришлось вместе со своей супругой и маленькой дочерью уехать в Иорданию.
"Я предложил жене поехать в Иорданию, подзаработать денег и вернуться обратно, так как здесь тогда жить было не на что, но наше пребывание там затянулось дольше, чем мы рассчитывали", — сказал Лейба.
За 12 лет, что семья Лейба находилась в Иордании, у них родилась вторая дочь Дана, супруга Халдуна успела выучить арабский язык, а сам глава семейства работал переводчиком, но все эти годы он думал об Абхазии и хотел сюда скорее вернуться.
"На работе меня не хотели отпускать, я ждал окончания контракта, а за два года до этого, я отправил семью в Абхазию. Здесь, благодаря Сергею Васильевичу Багапш, моя супруга начала работать в комитете по репатриации, а дети стали посещать абхазскую школу", — вспомнил Лейба.
Сейчас Халдун Лейба и его семья живут в Абхазии, за исключением дочери, которая находится в Иордании, где преподает абхазский язык. В мире и спокойствии, в душевном равновесии, как говорит сам Халдун, они, наконец, обрели свою Родину и безгранично этому рады.
