О значении подписанного 3 сентября 1992 года Московского соглашения по урегулированию грузино-абхазского конфликта в Абхазии и о неприятных сюрпризах для Эдуарда Шеварднадзе рассказал в эфире радио Sputnik Абхазия член Общественной палаты, политолог, аналитик Сократ Джинджолия. Беседовала Белла Кварчия.
Просчет Шеварднадзе
– Сократ Рачевич, расскажите, как вы оцениваете это событие спустя в 25 лет? Что оно тогда означало для нашей страны, и напомните, каков был тогда политический фон?
– Планируя военный поход в Абхазию под кодовым названием "Меч", Шеварднадзе и его друзья по руководству Грузии несколько просчитались. Они полагали, что достаточно двух-трех дней, чтобы грузинская армия навела в Абхазии, как они считали, порядок. То есть решить все проблемы во взаимоотношениях с Абхазией путем военной силы.
Они полагали, что большая военная сила, которая войдет в Абхазию, напугает абхазов, склонит их к подчинению, и проблемы будут решены путем блицкрига. Но этого не получилось, потому что абхазы оказали отчаянное сопротивление, которого грузинская сторона не ожидала. Также буквально на второй день после возникновения конфликта в Абхазию стали прибывать добровольцы, и это добровольческое движение в защиту Абхазии ширилось с каждым днем, это был неожиданный и неприятный сюрприз для Шеварднадзе.
– Тем не менее, он говорил, что добровольческое движение – это бумажный тигр.
– Да, он говорил об этом. Он многое говорил, но, к счастью, все это оказалось блефом. Добровольцы прибывали с Северного Кавказа. Северный Кавказ – часть России. Адыги, кабардинцы и другие наши братья большими отрядами прибывали в Абхазию. Это не могло не сказаться на ситуации в России. Это стало обсуждаться и в Государственной Думе. С развитием этого конфликта в настоящую войну Россия оказывалась втянутой в нее.
Поэтому было решено, по согласованию с Борисом Ельциным, который тогда был президентом России, и Эдуардом Шеварднадзе, принять меры к тому, чтобы погасить этот огонь и сохранить Абхазию в составе Грузии. В общем, решить все проблемы приблизительно мирным путем, насколько это было возможно. Но к тому времени война уже шла больше 15 дней, грузинский десант высадился в Гагре, также они вошли и со стороны Грузии. Шла ожесточенная борьба.
3 сентября в Москве состоялась, как она официально называлась, встреча между президентом России Борисом Ельциным и президентом Грузии Эдуардом Шеварднадзе, на которую были приглашены руководители Абхазии и руководители республик Северного Кавказа.
Говорить о том, что это были какие-то заранее подготовленные переговоры, мы не можем. У Абхазии не было возможностей ознакомиться с темой, вносить свои предложения. Поэтому Ардзинба оказался перед фактом, когда в ультимативной форме предлагали подписать документ, который никоим образом не устраивал нас.
Поставили перед фактом
– Я помню, с такими переживаниями мы собирались у экранов телевизоров и наблюдали за выражением лица нашего президента, насколько тяжело ему давалось это решение. У меня, например, было ощущение, что его к чему-то принуждали.
– Вы представьте, руководитель Абхазии, на которую совершена агрессия со стороны Грузии, приглашается в Москву, как на разборку, и там предлагается ему подписать абсолютно невыгодный его стране документ. Конечно, ситуация была не из приятных.
Есть стенографическая запись всех разговоров, которые велись в этом зале. И видно по Владиславу Григорьевичу, насколько он сопротивлялся этим моментам, как он пытался привести этот документ в соответствие с нашими интересами, с интересами мира вообще.
Но задача тех, кто организовал эту встречу, состояла совсем в другом. Им нужно было осудить, во-первых, добровольцев, прибывших к нам, во-вторых, заставить Абхазию согласиться со всеми предложениями Грузии. Конечно, это было невозможно.
Но я должен сказать, что Владиславу Григорьевичу во многом удалось этот документ немного изменить, исключив из него часть об осуждении добровольцев. Это было очень важно, потому что люди пришли нас защищать, а их за это хотели осудить. Это было недопустимо. Свою роль еще сыграла поддержка руководителей северокавказских республик, которые убеждали его подписать этот документ, но обещали оказать всяческую помощь. Не подписать этот документ было невозможно, иного выхода не было.
– То есть это соглашение осталось на бумаге?
– Я должен сказать, что эта бумага не решала проблему. В ней уже было заложено невыполнимое. Там предлагалось прекратить огонь, обменяться пленными, вернуть беженцев, а самого главного, окончательного вывода войск из Абхазии, не было. То есть в Абхазии должны были остаться части, которые якобы будут охранять железную дорогу и другие объекты.
Но ведь война началась со ввода этих войск, и она не могла прекратиться, пока грузинские войска находились в Абхазии. Также в этом документе не было ни слова о том, как дальше будут строиться взаимоотношения между Грузией и Абхазией, не предполагалось никаких обсуждений. В преамбуле было сказано про полномасштабное урегулирование, но это были пустые слова. Дальше в пунктах нигде не было сказано, что они должны состояться, что кто-то будет посредником.
Лист пожеланий
– То есть, как это будет реализовано не было расписано?
– Только то, что прекращается война, но все остается на месте: Абхазия остается бесправная, даже не автономная республика, потому что к тому времени Грузия перешла на конституцию 1921 года, по которой Абхазия вообще не фигурировала, создавалось унитарное государство, в которой Абхазии не было места. Поэтому такая бумага не имела перспективы, и война продолжалась.
– Выходит, этот документ как лист пожеланий, можете его так оценить?
– Пожелания со стороны России. Конечно, это искреннее стремление остановить войну, но дела зашли слишком далеко. Если бы руководство России, которое было тогда у власти, в частности, Ельцин, хотело предотвратить последствия, оно могло бы не допустить вторжения грузинских войск в Абхазию. Как известно, Шеварднадзе согласовал с ним ввод войск в Абхазию. Все полагали, что в Абхазии этот вопрос очень быстро решится, блицкриг — и все в порядке.
– Как вы оцениваете то, как Владислав Ардзинба вел переговоры, каким он был переговорщиком?
– Кто-то другой, после такой встречи в Москве пал бы духом. Есть интервью, которое взял журналист Руслан Хашиг у Владислава Ардзинба в самолете, когда делегация возвращалась назад, вот там весь Ардзинба. Там он целеустремленный, уверенный в том, что мы на правильном пути. Величайшая поддержка народа, который верил в него, сыграла в этом важную роль. Это был этап, который нам обязательно нужно было пройти.
Читайте также:
3 сентября 1992: выступление Ардзинба по итогам московских встреч
По зову сердца: о добровольцах в Отечественной войне народа Абхазии
Необъявленная война: хроника грузинского вторжения в Абхазию