Бои на трех фронтах продолжаются — но если на чисто военном, на Украине, вопрос стоит только в сроках капитуляции нашего противника, а на внутриполитическом произошло реальное сплочение абсолютного большинства общества вокруг Владимира Путина, то на третьем, глобальном, ситуация многим кажется не столь однозначной, пишет Петр Акопов для РИА Новости.
На фоне тотальных санкций, введенных против России, появляются сомнения в том, что мы выдержим последствия такого удара. И дело не в уходе глобальных корпораций, а в запрете на поставку нам передовых технологий, многим из которых быстро не найти замену на Востоке, а на импортозамещение уйдут годы, по некоторым позициям — даже десятилетия. На чем будем летать, где возьмем микросхемы и так далее, не окажется ли наша экономика в ситуации, безнадежно отстающей и деградирующей? И если со временем сможем обеспечивать себя самым необходимым, то не превратимся ли в итоге в большую Северную Корею, закрытую от мира как изнутри, так и снаружи? Ну или даже в Иран — сильный, но живущий куда беднее, чем мог бы без санкций?
Проще говоря, может ли Запад своими экономическими санкциями привести к деградации России? Тем более что расчет делается именно на относительно быстрый результат — в течение года-двух добиться резкого падения уровня жизни, который должен привести к внутренней смуте и смене власти в России, то есть в конечном счете к нашей капитуляции и последующему развалу — как это было после февраля 1917-го.
Штаты уже уверены, что смогли нанести нам колоссальный ущерб. Как заявили в Белом доме, "...фактически разрушили российскую экономику — даже фондовый рынок не открылся. <...> Мы предприняли все эти меры и сплотили мир".
Не стоит объяснять, что есть большая разница между фондовым рынком и экономикой как таковой, но куда интереснее уверенность Вашингтона в том, что он сплотил весь мир против России. И это притом что факты говорят об обратном — мир не только не сплотился, но своими "адскими санкциями" англосаксонские элиты, управляющие Западом, практически приговорили контролируемую ими же мировую финансовую систему.
Эта система является одним из трех китов, на которых базировался весь нынешний атлантический миропорядок. Два других — это военная мощь Запада и его господство в идеологическо-пропагандистской сфере. Но и эти два кита сейчас сдуваются — военная мощь сохраняется, но она не способна остановить бросившую Западу вызов Россию.
А идеологически-пропагандистский контроль над глобальной повесткой тоже не работает — большая часть мира отказалась подчиняться команде по изоляции и осуждению "агрессивной России". Китайцы и арабы, индийцы и латиноамериканцы не верят западной пропаганде о кровожадной России и Путине-захватчике. Но как тогда Запад собирается и дальше управлять миром, если два из трех инструментов сломались или дискредитированы, а третий (военный) не применим против двух главных противников (России и Китая)?
Есть, впрочем, еще и четвертый инструмент обеспечения превосходства — технологическое преимущество Запада над остальным миром. Но оно, во-первых, далеко не абсолютно, а во-вторых, и это самое главное, может работать только в едином, пусть и разделенном на враждебные лагеря мире. А именно такой мир Запад сейчас и разрушает — своими попытками изолировать Россию.
Получается парадокс: "адские санкции" против России могли бы относительно успешно (как против Ирана) и долго действовать только в рамках того миропорядка, который сам же Запад сейчас активно разрушает как раз этими самыми санкциями. И чем дольше будут действовать ограничения, тем быстрее будет разрушаться недостроенное здание англосаксонского глобального проекта.
Но представим себе, а что было бы, если б Запад действительно мог осуществить задуманное и исключить Россию из мирового разделения труда. Россия и в этом случае не осталась бы в одиночестве — сначала к ней присоединилась бы часть Востока и Юга. А учитывая неизбежное нарастание конфронтации Китая и Соединенных Штатов, в конечном счете произошло бы полное размежевание двух геополитических блоков: США и Европа против России и Китая.
Возникла бы новая модель противостояния двух систем, как это было в 50-80-е годы. Только уже не капиталистической и социалистической, а западной и восточной. Да, многие передовые технологии находятся на Западе, но ресурсы — на Востоке. Большая часть Востока и Юга предпочтет быть на стороне антизападной коалиции, то есть потенциальных победителей. Западное могущество и технологии без ресурсов (и рынков сбыта) не работают — в буквальном смысле слова.
То есть разрушение единого мирового рынка бьет по западным интересам куда сильнее, чем по восточным, в том числе российским: Восток не просто выживет, но и догонит Запад, а вот тому придется не только отказаться от глобального лидерства, но и полностью изменить свой уклад и качество жизни. Готовы ли к этому старые западные народы и государства? Конечно, нет.
Именно поэтому такой сценарий крайне нежелателен для Запада — но и нам не стоит делать на него ставку. Нам необходимо идти срединным путем, который в итоге и восторжествует.
Строить собственную технологическую базу в ключевых секторах промышленности, развивать прикладные научные исследования и прорывные технологии будущего, например биоинженерию, но при этом понимать, что мы не сможем все создавать сами. И рано или поздно (скорее рано, чем поздно) Запад будет вынужден возобновить торговлю технологиями — просто потому, что ему еще долго будут нужны наши ресурсы, в том числе, кстати, и для развития собственных технологий.
Понимание этого ни в коем случае не должно приводить к самоуспокоению или снижению темпов импортозамещения в критически важных отраслях (например, авиационной промышленности) — оно просто должно помочь в определении приоритетных направлений работы и при выборе сфер научных исследований, которые мы должны развивать в первую очередь.
Не забывая при этом, что самое главное импортозамещение должно произойти в нашем национальном сознании — через восстановление его самостоятельности. Причем оно должно быть настолько серьезным, глубоким и необратимым, чтобы, когда Запад (или его отдельные части) вернется к экономическому сотрудничеству с нами, у нас не было бы никаких заблуждений по поводу его мотивов, ценностей и интересов. Да и в целом не было бы иллюзий по поводу его отношения к нам — но с этим мы, дай бог, уже надолго все уяснили.
Иначе вместе с западными технологиями производства мы снова, как и в закончившуюся эпоху, получим зависимость от западных технологий разрушения — сознания, духа, семьи, народа и государства.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.