Как в "Падении Берлина": воспоминания Фени Авидзба о войне

Как Феня Авидзба оказалась на войне, почему она приняла решение уйти на фронт и почему Владислав Ардзинба дал приказ найти Феню живой или мертвой, читайте в материале Sputnik.

Феня Авидзба еще до начала Отечественной войны народа Абхазии была активисткой национально-освободительного движения “Аидгылара”, участвовала в организации народных собраний и сходов. И, наверное, все это предопределило решение женщины встать на защиту Родины, когда ей грозила опасность.

14 августа 1992 года началась Отечественная война. В этот день Феня Авидзба и ее родная сестра находились в своей квартире в Сухуме.

Феня, которая всегда была активной участницей общественной жизни в Абхазии, часто совершала вылазки в город, даже когда абхазское ополчение отошло за Гумисту и в Сухум начали заходить грузинские гвардейцы.

"Однажды я пошла к универсаму. Там стояли раненые ребята. Они курили, передавая одну и ту же сигарету друг другу. Я говорю им: "Если вам сигареты нужны, то я могу дать вам целый ящик, только отвезите меня в город". Ребята сразу нашли какого-то таксиста, который согласился нас отвезти. В городе мы стали свидетелями мародерства – грузинские солдаты нападали на магазины и грабили их. Когда они увидели нашу машину, то погнались за нами. Нас остановили недалеко от театра. Ребятам, которые сопровождали меня, я сказала, чтобы они возвращались в Новый район. К магазину мы так и не смогли пробраться. Тогда и увидела, как заходили танки в город. Такое я видела только в фильме "Падение Берлина", когда немцы на танках со злорадством на лицах заходили в города и села", – отмечает ветеран.

Феня оставалась в Сухуме до конца августа, это было ее личное решение. Так она хотела показать соседям грузинской национальности, что не боится их. Первое время грузины боялись заходить в Новый район, потому что у подъездов абхазы держали позиции. Но уже в сентябре, по ее словам, "грузины совсем оборзели" – в городе началась охота на абхазов.

"В том районе, где мы жили, из абхазов оставались только я и моя сестра. Уже к началу сентября грузины совсем оборзели, и мы поняли, что пора покидать город. Мы притворились, будто собираемся на рынок за продуктами, и через Нижнюю Эшеру перешли на абхазскую сторону", – вспоминает Авидзба.

Оставляя Сухум, Феня Авидзба для себя твердо решила, что не будет отсиживаться в Гудауте, а уйдет на фронт. На тот момент она уже вышла из призывного возраста – ей было 49 лет, а по приказу Верховного главнокомандующего Владислава Ардзинба, людей старше 45 лет на войну не брали. Но Авидзба решила схитрить – она уменьшила свой возраст.

В основном женщины на войне были медсестрами. Но Феня – одна из немногих, кто прошел войну с автоматом в руках. Она это объясняет тем, что сидеть дома и ждать, когда ребята принесут победу, она не могла, да и уколы делать тоже не умела.

"Но я могла стрелять, выполнять команды. Потом, я не только боевиком была, я ребятам рассказывала шутки, мы пели песни. Без юмора было никак", – поясняет она.

И на передовой Феня выбрала для себя нелегкий путь – одну из самых сложнодоступных позиций, которая располагалась на Уаз-абаа в Сухумском районе.

"Мой брат и племянник воевали вместе с Лесиком Цугба, но я не захотела в их группу. Я попала в четвертый батальон Гиви Смыр, была вместе с Миродом Гожба и Мзией Бейя. Меня сделали комиссаром, но какой из меня комиссар? Мирод был моим заместителем", – отмечает кавалер ордена Леона Феня Авидзба.

Часто воинов спрашивают, не боялись ли они идти на передовую. Как признается Феня, сначала было очень страшно – снаряды взрывались совсем близко, стрельба со стороны грузин практически не прекращалась. Первое время даже возникали мысли: "Зачем я сюда пришла?" Но человек ко всему привыкает. И Феня вскоре привыкла к фронтовым будням.

Как признается Авидзба, в течение всей войны ее не раз настигал страх. Но больше всего она боялась мин.

"Вся трасса и все подходы были ими усеяны. Ребята ставили рядом какие-то палки, чтобы никто не подорвался, но кто-то мог не заметить. Я постоянно просила найти нам минеров. Но мне говорили: "Феня, идет война, где мы тебе минеров найдем?" Ребята были бесстрашные, грудью встречали танки", – отмечает она.

Однажды по приказу Генштаба группа, в которую входила Феня, должна была форсировать реку Гумисту, зайти в тыл врага и закрепиться на Ахбюке. Тогда с этой высоты грузины постоянно обстреливали абхазские позиции.

"Мы на веревке спустились с Уаз-абаа, женщинам, конечно, очень сложно было. На следующее утро мы форсировали реку. Грузины сидели в окопах. Тогда мы очень удачно Ахбьюк заняли, но подмога должна была быть обязательно. Когда мы шли, нас было более трехсот человек, а когда форсировали реку, я оглянулась вокруг, и нас уже было всего человек сто. Были мужики, которые не смогли и убежали, что скрывать?" – говорит она.

Одновременно с этим другая часть абхазских войск заняла Шрому. И задачей группы Фени Авидзба было удержать позиции на Ахбюке и не пустить дальше в Шрому грузинские танки.

"Мы заняли позиции, и тут пошли танки. Наши ребята взорвали первый танк. Когда экипажи других танков это увидели, они не стали дальше идти, но наши позиции начали бомбить. Мы потеряли много ребят, позиции пришлось оставить. Мы вместе с Мзией и одним молодым парнем по фамилии Чан-оглы ушли в лес. Он сразу нам сказал: "Я живым не сдамся. Оставлю один патрон для себя". Когда нам такое говорил совсем юный парень, разве мы могли думать иначе? Мы спрятались за поваленным большим деревом, а грузины с автоматами начали нас искать. Между ними и нами было всего метров пять, но нам повезло, они нас не засекли. Сами грузины боялись слишком глубоко в лес заходить, вскоре они ушли обратно", – вспоминает Авидзба.

Но штаб потерял связь с группой Фени. И после долгого отсутствия каких-либо вестей, поползли слухи о ее гибели. Это дошло и до Владислава Ардзинба, который дал приказ "Феню найти живой или мертвой!"

"Спустя часы, мы начали искать пути обратно в Эшеру. Мы начали возвращаться обратно, смотрим, под деревом кто-то сидит, это оказался Мирод Гожба. Когда мы его увидели, то не могли скрыть радости, мы тогда даже обнялись так, будто не виделись несколько лет. Мы все вчетвером пошли дальше, нашли по дороге потерянную рацию, которую бросили ребята при отступлении. Мы знали свою волну, вышли на генерала Дбар. Он сразу спросил: "Феня, это ты? Ты жива?" Возвращались кое-как, лишний раз высунуть головы не могли, выше нас сидели украинцы, ниже – грузины. Слава богу, мы благополучно спустились и перешли реку", – добавила Авидзба.

В последнее наступление Феня Авидзба шла не со своей группой. Так получилось, что перед самым концом войны в Гудауту привезли пистолеты. И ребята начали упрашивать Феню, чтобы она поехала туда и достала для них новое оружие.

"Это было накануне победы. Я поехала в Гудауту, а там все шепчутся, и я стала подозревать, что готовится наступление. Мы не могли оставаться в Гудауте, сразу сели в машину и поехали в Эшеру, попали к Вите Тванба. Планировали к своим на Уаз-абаа, но нам сказали: "Зачем вы туда идете, все равно они тоже спустятся сюда". Так мы пошли в наступление, сначала освободили Ачадару, затем дошли до высотных домов. Ребята начали перебегать дорогу и кто-то крикнул: "Феня, беги сюда". И вот когда я за ним побежала, меня с высотки поймал снайпер. Пуля вылетела через легкие, резко стало тяжело дышать. Но скорая помощь хорошо работала, меня вытащили. Если человеку не суждено умереть, с ним ничего не произойдет. Сегодня я думаю, лучше б я тогда умерла. Если бы я могла отдать свою жизнь взамен всех тех, кто погиб, то я бы и секунды не подумала бы. Лучше бы они все сегодня жили", – говорит она.

День Победы раненая Феня Авидзба встретила в госпитале. Сначала она услышала автоматные очереди, а затем и крики сестры: "Победа!"

"От радости я сразу вскочила, с меня слетели все капельницы, я выбежала на улицу. Меня кое-как остановили и вернули в палату. Но это был самый радостный и счастливый день в моей жизни", – добавляет ветеран.

Главная заслуга в победе, по мнению Фени Авидзба, принадлежит Владиславу Ардзинба, так как "он все предусмотрел".

После войны Ардзинба назначил Феню начальником Комитета по репатриации. Но долго она там работать не захотела и вскоре написала заявление об уходе по собственному желанию.

За боевые заслуги Феня Авидзба была награждена орденом Леона.