— Очень строго все было. В Бога то верили, но не коммунисты, ни в коем случае, — Римма Кутарба вспоминает, как во времена ее детства, прошедшего в Кутоле, в школе обстояли дела с Пасхой.
Детьми они весь год ждали этого праздника. Крашенные красные яйца, обновки, красное платье или юбочка, вкусные блюда были непременными атрибутами этого дня. Соседская ребятня собиралась во дворе и ходила друг к другу в гости. Но явиться с яйцом в школу не сулило им ничего хорошего. Строгие преподаватели тщательно высматривали следы краски на руках учеников.
— Не дай Бог, если кто-то в школу приносил яйцо. Ни за что не разрешали! Чуть ли не выгоняли из класса, в школу не запускали, отнимали и выбрасывали, — говорит бабушка Римма.
— А как учителя объясняли, почему нельзя? – интересуюсь я.
— Они говорили, никакого Бога нет, как вам не стыдно, что вы несете. Говорили, что это абсолютно ни к чему, что за это вообще исключат из школы. Я не носила, потому что знала, что со мной будет, а ребята приносили и девочки такие боевые приносили. Но у меня краска оставалась на руках, и за это я тоже получала.
— Вы помните, как в детстве реагировали на это?
— Мне неприятно было на душе, испуг. Мы боялись. Краска не снимается с рук. Сейчас любым способом снимешь, но тогда, откуда все это было в деревне. Я не хотела ходить в школу, пока краска не снималась, — рассказывает Римма.
Покраска пасхальных яиц для детей была главным событием дня, рассказала Цуца Кецба, чье детство прошло в селе Эшера. У них даже были свои способы, как сварить яйцо, чтобы оно было прочнее.
— Старались варить носиком вниз, так нам казалось, что будет крепче. Иногда делали подделки, чтобы победить, — смеется бабушка Цуца, вспоминая свое детство. — Если находили похожий по форме камень, красили.
— Чем в то время красили яйца и как получали красный цвет?
— Использовали чернила, луковую шелуху. Ухитрялись, если бузина найдется, то ею или красными чернилами. Уже попозже стали продавать разные краски всех цветов. И пачкались руки. Не дай Бог, если придем в школу с испачканными руками. Даже проверяли. Не разрешалось, нельзя было. Тогда не признавалась церковь, считалось, что церковь – это темнота, и детям ничего не дает, — рассказывает Цуца Кецба.
Римма Барцыц, выросшая в Гудауте, помнит, как в пасхальное воскресенье детей отправляли относить угощения к родственникам. Детьми они очень любили этот праздник, так как в этот день бились крашенными яйцами и надевали новую одежду ярких цветов. Римма Золотинсковна рассказала, что в день Пасхи ее бабушка говорила спокойно, вполголоса и всегда соблюдала некоторые ритуалы.
— Ставили стол, накрывали его. И с одной стороны в помещении ставили лавочку со спинкой. На нее бабушка клала чистенькую подушку. Там же вешала чистейшее полотенце. Она делала это исключительно сама. Мы маленькими детьми, конечно, приставали к ней с расспросами, и она объясняла, что это для того случая, если кто-то явится, захочет передохнуть немного. Это не говорилось открыто, но она имела ввиду ушедших в иной мир родственников. Я видела это не раз и не два. Так делали не только у нас, но и у соседей, — делится воспоминаниями Римма Барцыц.
Наши собеседницы рассказали, что в пасхальный день никто не ложился прилечь поспать. Как объясняли взрослые, в таком случае весь год человек был бы в сонном состоянии.
В школе же все, связанное с праздником и религией в любом проявлении, считалось чем-то постыдным. А в праздничные воскресенья даже проводили так называемые ленинские субботники.
