Полтора месяца назад в статье для "Sputnik" я анализировал ситуацию, которая складывается в Республике Абхазия в свете последних событий в кавказско-черноморском регионе: эскалации карабахского конфликта, активизации в Закавказье и в акватории Черного моря подразделений и стран НАТО, прежде всего, Турции. В статье был представлен прогноз, касающийся роста напряженности в регионе и на всем постсоветском пространстве. Назывались и причины этого роста, связанные со стремлением ряда известных западных стран решить свои проблемы за счет расширения колонизируемого ими пространства, для чего и нужны масштабные военные конфликты.
Провоцируемые Западом региональные конфликты позволяют новым колонизаторам обеспечить свое присутствие на той или иной территории в роли как бы миротворцев, чтобы затем переформатировать, перекроить регион под свои нужды. Так было с Югославией, так происходит сегодня в пространстве Большого Ближнего Востока, аналогичную перекройку границ и сфер влияний давно осуществляют названные силы и на постсоветском пространстве.
О том, какие цели ставят перед собой Госдеп и НАТО в Закавказье, довольно подробно рассказал в своей недавней статье на "Sputnik Абхазия" директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин, так что я не буду повторяться и хочу сказать о другом: об определенной взаимосвязи того, что происходит в современной Абхазии, с тем, что произошло в течение прошедших полутора месяцев, например, в Казахстане.
Замечу, что моя апрельская статья о ситуации в Абхазии с предупреждением о том, что "Абхазия может стать полигоном для различных западных спецслужб" в формировании протестных технологий, была опубликована за три дня до начала массовых волнений в Атырау — столице одной из областей Республики Казахстан.
Казалось бы, какая связь между Абазией, находящейся на берегу Черного моря, и Атырау на Каспии? Ну кроме того, что и там, и там много солнца и выход к большой воде. Тем не менее, такая связь существует.
Напомню, что в названной выше статье автор этих строк пытался понять подоплеку подрыва в Сухуме автомобиля одного из известных депутатов, полагая, что кто бы не стоял за названным инцидентом, сам подрыв станет поводом для того, чтобы развернуть в Абхазии кампанию протеста против власти. Протест был в итоге развернут (в частности, было собрано много подписей в поддержку проведения референдума о внеочередных выборах президента республики), но одной из тем его, напомню, стала тема якобы готовящейся продажи иностранцам жилья и недвижимости.
Так вот: и в Атырау волнения начались в связи с якобы готовящейся то ли продажей, то ли передачей в аренду иностранцам казахстанских активов, на этот раз — земель.
Вопрос: почему синхронно в двух соседних с Россией странах начались акции протеста по практически одной и той же, причем – надуманной теме?
И это при том, что в солнечном Казахстане сам президент республики неоднократно объяснял гражданам, что никакой продажи иностранцам казахстанской земли не предвидится, а на берегу соседнего моря президент и премьер Абхазии также неоднократно объясняли гражданам республики, что законопроект о порядке приватизации жилья иностранцами направлен не на распродажу национальных активов, а напротив, на наведение порядка в данной сфере.
Разумеется, между тем, как разворачивался протест в Абхазии и в Казахстане — огромная разница. В Абхазии все происходит мирно, интеллигентно и цивилизовано. Более того, оппозиция избрала вполне законный способ протеста — предоставления ей права высказать свое мнение в ходе референдума. В Казахстане же дело дошло до попытки захвата власти вооруженным путем в одной и областей, в результате чего погибли люди. И все же, не нужно быть большим аналитиком, чтобы не видеть связи между некоторыми способами нагнетания политической напряженности, которые использует в своих целях радикальная оппозиция, имеющая связи и поддержку за рубежом.
И в Казахстане, и в Абхазии, и в некоторых других странах постсоветского пространства зарубежные организаторы акций протеста ставят одну и ту же цель — дестабилизацию обстановки в стране. Любым способом и с использованием уже отработанных приемов и тем.
Самая любимая тема — коррупционная власть. Однако же на пространстве бывшего СССР, где борьба с коррупцией происходит уже четверть века и при разных режимах, эта тема народ уже не заводит. А, например, на Украине "борьба с коррупционерами" вообще привела к тому, что у власти оказались еще большие коррупционеры. Именно по этой причине противники суверенных постсоветских государств и связанные с ними оппозиционные силы внесли определенные коррективы в тематику протеста.
Как результат — в протестные группы Абхазии, а затем Казахстана была вброшена такая связанная с коррупционной проблематикой тема, как "распродажа" властью или "разбазаривание" ею национальных активов. И не важно, что за этими обвинениями часто нет серьезных оснований. Важно посеять сомнения в благонадежности власти и в ее управленческих способностях.
Народ очень болезненно относится к подобной проблеме — и в Абхазии, и в Казахстане, и в России. В ситуации обострения экономической ситуации на всем постсоветском пространстве, вызванного и экономическими санкциями по отношению к России, и ростом экономического давления Запада на многие другие страны евразийского пространства, естественным образом нарастает недовольство чиновниками значительных масс населения.
Различные группы населения начинают подозревать власть в сговоре со своими и зарубежными олигархами, в ее стремлении решить экономические проблемы страны за спиной и за счет народа. Протестное слово падает сегодня на подготовленную для бунта почву. Вопрос только в том, на объективной ли основе поднимается очередная протестная волна и в чьих интересах? Готовы ли лидеры постсоветских государств противостоять подогреваемой радикализации настроений в обществе? И кто сегодня в Абхазии готов ответить на вопрос о том, как поведет себя оппозиция после проведения референдума 10 июля?
