О завязке, кульминации и развязке церемонии открытия Чемпионата мира по футболу по версии ConIFA 2016 читайте в интервью с режиссером церемонии.
– Темур, как началась работа над сценарием церемонии открытия Чемпионата ConIFA 2016? От чего отталкивался?
– Прежде всего я отталкивался от того, что это международное событие, участниками которого выступают многочисленные иностранные гости и журналисты. Это была своего рода реклама нашей страны на международной арене. Поэтому мой взор был направлен не столько на местного зрителя, сколько на внешнего. Я хотел показать весь арсенал, которым мы обладаем, это наша культура, песни, танцы.
Когда я писал сценарий, я ориентировался на тех, кто об Абхазии не знает ничего. Это было сделано для того, чтобы рассказать миру об Абхазии. Я думаю, это получилось, судя по тому, как об этом говорили многие иностранные журналисты. Например, режиссер франко-немецкого телеканала Arte отметил, что в церемонии открытия было все о стране: культура, песни, танцы, этнос и так далее. Мне было приятно, что моя мысль дошла до человека, который никогда здесь не был и не слышал о нас.
– Расскажи о составных частях твоего сценария?
– Мой сценарий, как и любой сценарий, состоял из трех частей: завязка, кульминация и развязка. Нужно, чтобы начало сразу захватило зрителя и держало до самой середины. Таким началом в нашем случае послужило барабанное шоу, которое сразу привлекло внимание зрителя и задало тон всей церемонии. Далее церемония продолжилась хоровым пением Госансамбля, приветствием гостей старцем, в роли которого был Кесоу Хагба, гимном страны и танцем ансамбля "Шаратын" на площадке, представляющей очерченный красным светом контур Абхазии, при поднятии флага. Было символично, что на зажженной карте Абхазии был исполнен поставленный Эдуардом Бебия в 1980-х годах танец "Дружба".
Серединой шоу была постановка "Нартаа", которая продолжила заданный в самом начале ритм. Кульминацией стало зарождение мяча, а точнее то, как у нартов появился мяч, то есть сразу прослеживается прямая параллель с Чемпионатом мира по футболу.
Логичной развязкой было показать историю нашего футбола и преемственность поколений. Поэтому сразу после появления "нартского" мяча на сцену выбежали юные футболисты, своего рода внуки и правнуки выдающихся в истории Абхазии футболистов, имена которых прославляли абхазский футбол в советское время. Символичным было также, что их имена произносил известный и единственный абхазский комментатор Енвер Арджения, которому довелось комментировать все матчи советского периода в Абхазии. Кстати, некоторые не узнали его, потом уже мне писали, что нужно было, чтобы это проговорил Енвер Арджения. Голос изменился, но это был он, я про него не забыл. Этот был тот самый конец, который закрутил все болтики и винтики и ответил на все возникшие ранее вопросы.
После этого мы закрыли тему футбола и перешли к праздничной части, а это наша эстрада, в которой были песни разных лет и, конечно же, замечательный гимн, который написал Анри Гумба и исполнил Александр Шоуа.
– Как возникла идея барабанного шоу? И почему начали именно с этого?
– Начинать нужно было торжественно. Я понял, что зрители были бы не готовы сразу слушать хоровое пение. Нужно было зрителя успокоить, привлечь его внимание. Как всегда это было — сначала идет барабанная дробь, а потом глашатай сообщает о том, что творится в королевстве. Так, идея барабанного шоу была моей, а то, как оно получилось, — заслуга Анри Гумба. Я доверяю его вкусу, поэтому полностью положился на него и не ошибся, он сделал замечательное барабанное шоу с необычным сочетанием национального колорита и современных ритмов. Таким образом, идея барабанной дроби переросла в отдельный номер. Я уверен, людям этот номер запомнился.
– Расскажи о постановке "Нартаа"? Почему именно они? Ты других героев нашего эпоса рассматривал или в голове были только нарты? И связано ли это как-то с вашей командой КВН "Нарты из Абхазии"?
— Нет, скорее КВН связан с нартским эпосом. Я рассматривал только то, что было бы массово, зрелищно, а это только нарты. Абраскил у нас был один, там еще какие-то герои, по одному было бы неинтересно. Объясню поэтапно. У меня были барабаны, был хор, в середине мне нужно было что-то сильное, масштабное, эпическое и при этом связанное с футболом. Покопался в нашей истории, ну, нет футбола. У англичан он был, а у нас нет. Просто рассказывать историю Абхазии людям, которые даже об Абхазии не слышали, подумал, что они тогда вообще ничего не поймут. Пошел к Баталу Джопуа поговорить о нартском эпосе, чтобы выяснить, что и как оттуда можно вытащить. Мы с ним долго говорили, но после фразы "нарты играли в мяч" я уже ничего не слышал. Я тогда понял, что только нарты. Батал показал какие-то наброски образов нартов, свое видение того, как выглядели Нарты. Я, воодушевленный, начал читать и узнавать подробности, после чего картина для меня стала ясна.
— Как шел творческий процесс дальше?
— Как режиссеру кино, мне хотелось, чтобы это выглядело как-то по-киношному, чтобы это было кино на поле. Музыка для этой постановки писалась как саундтреки к фильмам, кому-то это напомнило "Трою", кому-то "300 спартанцев", но это были нарты. И сценарий постановки тоже писался как для кино. Единственное, что я придумал, — это машина, которая сделала мяч, все остальное было взято из нартского эпоса, по которому Зылха, жена нарта Куна, сделала мяч. По легенде, в день их свадьбы нарты зарезали 100 быков, из шкур Зылха сделала мяч. Как и для чего она это сделала, в эпосе не указано, она сваляла мяч и вынесла братьям его на утро. Мяч взлетал до небес, но не касался земли, нарты играли целыми сутками, пока нарт Сасрыква не отнял его, тем самым став победителем, и никто не смог отнять у Сасрыквы мяч. Именно это и было показано в постановке.
Единственное, что я изменил, как именно она сваляла мяч. Ну, логически понятно, что она взяла эти шкуры и руками прессовала их и каким-то образом веревками обматывала, но об этом в эпосе не сказано, никто не знает как. Поэтому здесь что-то театральное мне пришло в голову, не киношное, потому что в кино, скорее всего я бы сделал то, что она сделала его руками, и это можно было с помощью монтажа показать, но тут, на глазах у зрителей, она же не может из шкур взять и сделать мяч.
Нужно было придумать какое-то волшебство, и пришла мне в голову идея, что это будет машина, какая-то машина, которой никогда не было, ни на что не похожа, какой-то мячеделательный станок. Если иронизировать, то это так. Эту машину как раз выкатывали на поле, забросив в одну ее часть шкуры, из другой части поднимался мяч и выкатывался в центр. Я, может быть, немного переделал нартский эпос, но моей задачей было показать, что у нас в эпосе есть мяч. Может быть, кто-то из гостей воспринял это как часть нашей истории, что в средние века у нас играли в мяч, пусть так, думаю, что в этом нет ничего плохого. Наши граждане все знают, что это эпос, но не все знали, что в нем есть мяч. Поэтому некоторые критиковали. Говорили, зачем нужно было клеить туда мяч из-за этого Чемпионата мира. Но это не я придумал. Было бы глупо, если в нартском эпосе не было бы мяча, а я его туда добавил.
Основываясь именно на этой части эпоса, дальше я и придумал все это действие, которое происходило на поле.
– На поле происходила борьба. Почему?
— Кто такие нарты? Воины. Их философия жизни – война. Поэтому я и показал, что они воинственные. Я пересмотрел постановки "Нартаа" ансамбля "Шаратын" и Госансамбля, понял что нужно двигаться в этом направлении. Драки на саблях — основа танцевальных постановок, она смотрится очень красиво и эффектно, я не мог этим пренебречь.
Постановка "Нартаа" начиналась выходом нартов на поле со щитами и копьями, они тренировались между собой, иногда доходило и до кровопролития, но они этого не боялись, потому что каждый мог умереть. Вот, они тренировались, бились, дрались на саблях, и появился мяч – альтернатива войне. За 20 минут я не мог показать что-то другое, сначала показал, кто такие нарты, а потом — как появился мяч.
– В постановке непонятно, в какую игру они играют…
— Да, финальной точкой было, когда нарт Сасрыква подкидывает в воздух мяч, и они набрасываются на него, это немного похоже на регби. Учитывая, что нарты были титанами, к чему я это говорю, к тому, что по эпосу, у них деревья были им по колено, то есть это огромные существа, и понятно, что они не могли так аккуратненько бегать за мячом, не отнимая друг у друга, естественно, они бились, только без сабель и копий, но за мяч они дрались во всю силу. Это и показано в постановке.
– То есть мы не претендуем на то, что мы придумали футбол?
– Нет, тут не об этом речь. Я всего лишь показал, что у нас в эпосе есть мяч, и мы играли в мяч, не совсем в футбол, но это был мяч. Это было интересно, и поэтому я выбрал именно этот эпизод нартского эпоса, потому что в нем указывается мяч, а если верить нашим источникам, то он был сделан из ста бычьих шкур.
— Расскажи немного о музыке к постановке. Какие задачи ты ставил перед композиторами?
— За 10 дней я поставил весь танец постановки, в этом мне пригодился мой семилетний танцевальный опыт в ансамбле "Кавказ". Я придумал движения и рисунок танца, что необходимо было музыкально оформить. За этим я обратился к композиторам Анри Гумба и Тимуру Агрба. Во многом то, как смотрелись нарты, их заслуга, музыка делает свое. С этими людьми работать очень легко, как и всегда с профессионалами. По итогам, характер музыки полностью соответствовал моей задумке и замыслу. За это им огромное спасибо.
Анри сделал отличную аранжировку. Благодаря предложенным им звукам, у меня местами менялась постановка. Мы дополняли друг друга в работе. И вот благодаря такому совместному, коллективному труду, вы увидели то, что происходило на поле.
– Поговорим о визуализации всего режиссерского замысла…
– Когда мой замысел стал постепенно реализовываться, я начал думать над визуализацией нартов и всего остального. Батал Джопуа порекомендовал мне обратиться с этим вопросом к художнику-постановщику Виталию Кацба. Я очень переживал, потому что успех сценария во многом зависит от визуализации. После недолгого общения с Виталием я понял, что все будет сделано как нужно. Мы с Виталием часто встречались, обсуждали все детали, пока не пришли к общему видению, у нас сразу возникло взаимопонимание. У Виталия свои плотники, художники, цех. Все декорации изготавливались у нас в Абхазском драматическом театре.
– Кто является автором костюмов нартов? Почему они были в доспехах, а не в традиционной абхазской одежде, например?
— По рекомендации Виталия, художником по костюмам стала Стелла Ампар. По моему замыслу, внешний вид нартов изначально был совсем другой. Я хотел, чтобы они были дикими, в рваной одежде, похожие на викингов. Как выглядели нарты, в эпосе не указано, были ли они в черкесках или в другой одежде, носили доспехи или более примитивные орудия, нигде не сказано. Так как они были воинами, можно лишь предположить, что они носили доспехи. Я пересмотрел все костюмы танцевальных ансамблей и иллюстрации нартов в кабардинском и осетинском эпосах. Нигде они не были в черкесках. Все художники их рисуют рыцарями в доспехах.
Однако мне хотелось наших нартов видеть совсем другими, не такими, как их привыкли видеть многие. Стелла по моему замыслу подготовила эскизы костюмов, они выглядели брутально, как полагает великанам. Мне понравилось. Тем не менее, позже мы отказали от этой идеи, так как реализовать ее было сложно и в разы дороже, иначе они выглядели бы оборванцами. Поэтому мы переиграли всю концепцию, одели их в металл и снарядили доспехами. Тут сложно придумать что-то кардинально новое, так как Голливуд нам все уже показал, и так или иначе возникают ассоциации то с одними, то другими киногероями. Поэтому я не обращал внимания, когда говорили, что они не абхазцы. Кто-то говорил, что они похожи на спартанцев, кто-то — на римлян. При этом важным элементом наших костюмов было то, что на щитах нартов было изображен абхазский нож – военное оружие, которое хранится в Абхазском государственном музее. Шлем и обувь были также сделаны по подобию тех, что носили абхазские защитники. Мне хотелось, чтобы нарты выглядели армией сказочных воинов, я думаю, у нас получилось.
— Кто играл нартов? И сколько их всего было?
— 75 человек, все танцоры из ансамблей "Шаратына", "Афыртын", "Нарт", из Госансамбля и Культпросветучилища, а также мои друзья-танцоры.
— Кто придумал и сконструировал чудо-машину, которая делает мячи из бычьей шкуры?
— Виталий Кацба сконструировал и изготовил ее в Абхазском драматическом театре. Мы ее катили прицепом из театра до стадиона. В итоге, получилась какая-то средневековая машина, похожа и на катапульту, и на ауардын, но, если присмотреться, она ни на что не похожа. Там два жерла, котлы, какие-то веревки. У нас было много идей того, как мяч должен появиться на поле, но остановились на этом варианте. Мне было важно, чтобы мой замысел был правильно понят. Я наблюдал за реакцией сидящих рядом со мной во время церемонии. Для многих эта была интрига, что же сейчас произойдет? Интрига очень важна для сценария. Когда выкатился мяч, я увидел радость и умиление людей, по реакции я понял, что понравилось, может, и нашлись, кому не понравилось. Но у режиссеров есть фраза на этот счет - "я так вижу".
– Кто вам сконструировал эту площадку в форме карты Абхазии? Технически это было сложно сделать?
– Если честно, да. Учитывая, что у нас оставался один месяц до открытия, было невозможно заказать специальную программу, которая зажигала бы светодиоды последовательно один за другим. За месяц никто бы ее не сделал для нас. Поэтому мы обратились за помощью к световику-изобретателю Коле, который работает в Абхазгосфилармонии. Я думаю, несколько десятков лет назад ему могли бы дать Нобелевскую премию за такое изобретение, если бы кто-то увидел, как оно работало и из чего состоял пульт. Нужно было последовательно зажечь 50 каналов, каждый из которых состоит из 50 сантиметров светодиодной ленты. Зажечь каждый диод последовательно мы не могли, поэтому зажигали каждые 50 сантиметров сегмента, а с высоты казалось, что диоды загораются один за другим. Коля все это придумал. Я даже не хочу раскрывать секрет, как он это сделал. В конечном итоге, это было кустарно и очень просто, но гениально. Молодец Коля!
– Что было самым сложным во всем этот процессе?
– Самым сложным была организация всего. Все, что было придумано в голове, взять и воплотить в одно целое. Организовать реализацию. Организовать работу разных людей одной командой. Государственный ансамбль, ансамбль "Шаратын" и другие ансамбли никогда вместе, как одно целое, не танцевали, чтобы было понятно всем. Они никогда раньше не танцевали вместе. Я за свои 36 лет не помню, чтобы два коллектива выступали в одной постановке. Мне приходилось работать сразу с 75 танцорами. Это было очень сложно.
Решать общие проблемы, связанные с организацией помог мой близкий друг Вианор Бебия. Это человек, который привез бы шестой американский флот, если было бы нужно для постановки. Он делал все возможное и невозможное. Он делал почти всю закулисную работу, привез и увез четыре фуры, наполненные звуковой и световой техникой, а это очень непросто. Если бы не он, то ничего бы не было. Он наш главный мотиватор и вдохновитель.
– Руководители танцевальных ансамблей помогали тебе при постановке танца или ты все делал сам?
– Нет, все мое. Тут очень важно понимать, что, если ты прибегнешь к помощи какого-то руководителя-хореографа, это уже не твое видение, и, даже если я не хотел бы, мне пришлось бы с чем-то соглашаться или ему пришлось бы, такое не совсем удобно. Это не столько было хореографией, сколько театральной постановкой с элементами танца, это было кино без камер. Это кино, которое ты смотришь не на экране, а воочию.
– Каким было твое самое большое опасение?
– Их было два, что будет дождь и что выключат свет.
– Не было плана "Б" по свету?
– Нет… Мы хотели всю церемонию провести на генераторе, но его шум заглушал все другие звуки, его было слышно аж в Новом районе. Что касается дождя, были опасения в целом, но именно для постановки "Нартаа" это было бы дополнительным антуражем — и свет, и дым, и дождь. Все обошлось, был и свет, и хорошая погода.
