Бадри Есиава, Sputnik.
Предпосылки Крымской войны
По мнению историка Сослана Салакая, Крымская война, или как еще ее называют Восточная, была логическим продолжением Русско-турецкой войны, в которой Российская империя стала победителем. К середине XIX века Османская империя была истощена не только в военно-экономическом плане, но и политическом. В Европе ее называли "старым, больным человеком", чье наследие было решено разделить между великими державами.
"Император России Николай I решил, что настал благоприятный момент, когда он сможет окончательно решить проблему с Турцией, захватить ее европейскую часть, выйти к проливам и, возможно, вернуть Константинополь", — рассказал историк Салакая.
В свою очередь, добавил он, Османская империя рассчитывала провести реванш за прошлые поражения и попробовать расширить свои территории, в частности, на Кавказе, где она тоже вела войну с Россией. Однако призрачные надежды Турции стали быстро развеиваться. После разгрома турецкой черноморской эскадры в Синопском сражении, мусульманская империя поняла, что одной ей с Россией не справиться.
Вскоре к ней примкнули Великобритания, Франция и Сардинское королевство. Все эти страны, по словам Салакая, имели свой интерес в регионе. К примеру, Англия не могла допустить распространения влияния России в мире и тем более расширения ее территории, император Франции Наполеон III пытался соответствовать статусу завоевателя и талантливого управленца своего дяди Наполеона I, а Сардинское королевство во главе с Виктором Эммануилом пыталось объединить с помощью французов Италию под своей властью.
"Если перед Турцией Россия имела и военное, и техническое превосходство, то отставание в этих сферах перед Европой оказалось значительным, что сделало невозможным одержать победу в войне", — констатировал Салакая.
При этом он подчеркнул, что в Крымской войне Россия территориальных потерь практически не понесла, но она была подавлена морально. За поражением последовали разоружение, ликвидация черноморского флота, отказ от покровительства христиан на Балканах и Ближнем Востоке, что на какое-то время лишило ее влияния в регионе.
Несмотря на все это, России удалось сохранить за собой Кавказ. Этот факт не оспаривали даже страны-соперницы.
Абхазия в Крымской войне
Некоторые могут ошибочно предполагать, что Восточная война проходила где-то далеко и особо не затронула Абхазию, но историк Сослан Салакая уверен в обратном. Более того, в Абхазии велись довольно ожесточенные бои между Российской империей и странами коалиции.
Дело в том, что это была война за господство не только на суше, но и на море. Чтобы сдержать противника, амбициозным империям было необходимо контролировать как можно больше территории черноморского побережья. Кавказ, Закавказье и Абхазия, в частности, в этот период оказались между "молотом и наковальней". С одной стороны Российская империя пыталась не потерять свои территории и союзников, с другой Турция вела не только военные действия там, но и старалась переманить в свой стан местных вельмож.
Владетельными князьями в Абхазии тогда были родные братья Дмитрий и Михаил Чачба-Шервашидзе, внуки знаменитого Келешбея. Их влияние и авторитет распространялись не только внутри страны, но и далеко на Кавказе. Понимая их возможности в регионе, Турция не раз предлагала братьям перейти на свою сторону, но они отказывались.
"Задача укрепления гарнизонов в Абхазии была возложена на Михаила Чачба-Шервашидзе, чей план обороны страны не был принят. Также он рассчитывал взять командование над гурийским отрядом в Западной Грузии, которая дислоцировалась в Мегрелии и Гурии, но жители этих районов не были к нему благосклонны", — рассказал Салакая.
Таким образом, продолжил историк, Михаил Шервашидзе-Чачба стал ненужным, и в 1844 году он решил перейти на сторону Турции, хотя и заявил о своем нейтралитете. На тот момент часть абхазской знати исповедовала ислам и помнила о покровительстве Турции в прошлом, а ближайшие соратники Михаила, такие как Кац и Хасан Маан настаивали на заключении соглашения с Турцией. В конце концов абхазский князь принимает решение примкнуть к Османской империи с условием, что его назначат командующим всеми турецкими укреплениями на Кавказе. Он рассчитывал получить такое же влияние, как его предок Келешбей, и планировал, что к нему перейдут все территории, которые захватит Турция в этой войне.
Ингурская война
В 1855 году в Абхазии высадился большой турецкий десант, в основном состоящий из абхазских махаджиров, под руководством сербского политического деятеля Омер Паши, который в свое время принял ислам. Его задача была не только занять эту территорию, но и вынудить русских перебросить часть своих войск из Севастополя на Кавказ, а также отвлечь их от осады турецкой крепости Карс.
Ингурский бой проходил на берегу одноименной реки, где Россия попыталась предотвратить прорыв турок через Абхазию в Западную Грузию. В виду превосходящей численности Османской армии и ее высокого технического оснащения, остановить продвижение турок не удалось.
Одну из переправ контролировал Михайловский крепостной батальон, которым руководил абхаз Соломон Званба. В ожесточенном бою он был убит. Смерть командира привела к хаосу в армейских рядах, воины дрогнули, пошла цепная реакция.
"Вначале турки действовали успешно. Они высадились в Абхазии и двинулись навстречу гурийскому отряду и на реке Ингур одержали победу, заняв часть Мегрелии и Гурии. Однако через некоторое время продвижение Омер Паши затормозилось, из-за чего начались взаимные обвинения в неудачах между ним и Михаилом Чачба-Шервашидзе", — сказал Салакая.
Эти препирательства между двумя командующими привели к окончательному разочарованию Михаила в союзе с Турцией, и он уезжает из Абхазии в Россию.
По словам историка Салакая, с конца 1855 года боевые действия уже не велись, а в начале 1856 года турецкие войска покинули Кавказ.
Война закончилась поражением России, но по Парижскому договору о мире Кавказ остался за ней. Вскоре российские войска снова заняли регион, и вместе с ними вернулся Михаил Чачба-Шервашидзе, которому еще не раз припоминали факт предательства. Наместник Кавказа Муравьев открыто обвинил абхазского князя в этом, но правительство России с этим не согласилось.
"Возможно, они понимали, что борьба за Кавказ еще не окончена, а Михаил пользовался большим влиянием в регионе, и лучше было его держать в рядах союзников, чем настраивать его против себя", — отметил Салакая.
Историк добавил, что некоторые молодые ученые Абхазии высказывают версию, что Михаил, наоборот, перехитрил Турцию, заявив о своей приверженности ей и помог России сохранить Кавказ.
В подтверждение этому они приводят неудачи Омера Паши в захвате Кавказа, в том числе сорванную по непонятным причинам мобилизацию местного населения в ряды Османской империи.
Но это слишком спорная версия, которую уже подтвердить, наверное, невозможно, считает Салакая.
Абхазские жертвы в Крымской войне
Историкам также доподлинно не известно, сколько именно абхазов участвовало в Восточной войне. Известно лишь то, что для одного из боев на стороне Турции Михаил Чачба-Шервашидзе привлек отряд горцев в 400 человек.
Население же Абхазии находилось в состоянии паники, утверждает Салакая. Все эти годы люди не знали, на чьей стороне правда и к кому лучше присоединиться.
"Нельзя сказать, что абхазы активно поддерживали Османскую империю, но то, что на людей оказывалось давление с двух сторон – это факт", — подчеркнул Сослан Салакая.
Он рассказал, что вскоре после окончания войны Россия стала обвинять абхазов за подданнические настроения перед Турцией, а та, в свою очередь, пугала абхазское население тем, что ближайший ее сосед рано или поздно начнет ей мстить. Это и привело к тому, что в течение нескольких лет и так немногочисленное население Абхазии сократилось более чем на 20 тысяч человек.
По мнению историка, исход Крымской войны в Абхазии был выгоден русским тем, что враждебно настроенное население ушло из страны, получила от этого выгоду и Турция, которая получила дополнительное население налогоплательщиков и воинов. Дивиденды из этого извлекла и Европа, создав напряженность в регионе между Россией и Османской империей.
Горцы, а именно: абхазы, убыхи и причерноморские адыги — стали жертвами Крымской войны, считает заместитель директора Абхазского института гуманитарных исследований (АбИГИ) Сослан Салакая.
