Элеоноре Козьмиди было 55 лет, когда началась Отечественная война народа Абхазии. 5 сентября 1992 года ее арестовали и посадили в одиночную камеру, затем перевели в карцер. Грузины знали, что незадолго до войны она собирала подписи среди неабхазского и негрузинского населения под письмом о введении комендантского часа в Сухуме.
Мысль о том, что дома осталась тяжелобольная мама, помогла Элеоноре Козьмиди продержаться и не сломаться, потеряв при этом 20 килограммов веса.
"Она была настолько серьезно больна, что ей нужен был не только уход, но и лекарства, которые она не знала, сколько и когда принимать, — отметила она. — Со временем я поняла, потом уже кое-что, сравнивая, оказывается, я очень мужественный человек, и говорю это без хвастовства. Мои тюремщики спекулировали на этом, видя, как я страдаю из-за того, что мама там одна".
По ее словам, грузинский журналист Саша Берулава предлагал ей сказать на телевидении, что это абхазы подожгли ее дом, но свалили на грузин.
"Я сидела в тюрьме, я была в пяти минутах от освобождения, я очень хотела к маме, но я не пошла на эту ложь. Но как я могу сказать то, чего на самом деле не было? Я отказалась, не свалила вину на абхазов, продолжала сидеть, — подчеркнула Элеонора Козьмиди. — Там были страшные моменты в тюрьме, и в камере было ужасно, но что уже говорить, столько времени прошло, все позади".
Элеонора Козьмиди почти 60 лет проработала в Сухумском музыкальном училище. С отличием окончила школу, консерваторию и Сухумский пединститут.
Предки Козьмиди бежали в Абхазию от геноцида греков в Турции и поселились в Цебельде. По ее словам, жили в Мрамбе до тех пор, пока Берия и Сталин не решили, что надо выслать греков в Казахстан. Кстати, старшая сестра мамы Антонина Толстая попала под репрессию, она работала секретарем у Лакоба.
