Sputnik, Рада Ажиба.
– Марина Николаевна, расскажите, почему именно музыка?
– Меня еще с детства привлекала музыка. Всегда любила слушать ее, напевать разные мелодии. В нашем доме часто проходили застолья, которые, как правило, сопровождались песнопениями. Любовь к музыке привили, наверное, мои педагоги в музыкальной школе: Зинченко Виолетта Степановна, директор гагрской музыкальной школы, и Кузнецова Ольга Николаевна — мой педагог по специальности, именно она развила тягу к музыке, что впоследствии повлияло на выбор дальнейшей профессии.
Кстати, в музыкальную школу меня приняли не сразу, посчитав, что у меня недостаточно музыкальных данных. Но Виолетта Степановна потребовала собрать спецкомиссию, которая специально приехала на мое индивидуальное прослушивание из Сухума, после чего я была принята в школу и пошла на занятия в январе.
– Именно тогда вы поняли, что музыка — это то, чем вы будете заниматься профессионально, с чем вы свяжете свою судьбу?
– К окончанию музыкальной школы я уже четко понимала, что буду продолжать заниматься музыкой профессионально. Очень сложно было совмещать обучение в музыкальном училище, находившемся в Сухуме, с учебой в гагрской средней общеобразовательной школе. Родители поначалу думали, что это просто детское увлечение, которое затем сменится каким-то другим выбором. Но мое упорство и успешное окончание как общеобразовательной школы, так и музыкального училища не оставило и тени сомнения в том, что это мой окончательный выбор. За музыкальным училищем последовало обучение в Тбилисской консерватории.
– Когда вы решили, что будете играть на органе и когда в первый раз сели за этот инструмент?
– На втором курсе обучения в Тбилисской консерватории я впервые услышала звуки органа, которые потрясли меня до глубины души. Но мне казалось, что мощь инструмента настолько велика, что с ней сможет справиться только мужчина, что женщина не сможет играть на органе. Я постаралась избавиться от мыслей об этом инструменте, но звуки органа продолжали завораживать меня, я не могла пройти мимо класса органа, если оттуда доносилась чья-либо игра.
– Обычно органная музыка ассоциируется у слушателей, как правило, с Бахом, a "Токката и фуга ре минор" является как бы "визитной карточкой инструмента". Какие произведения вы могли бы порекомендовать неискушенному читателю?
– Это Бах, в первую очередь, хоральные прелюдии, предшественники Баха — Букстехуде и Пахельбель, это Сенсанс и многие другие. Дело в том, что концертная аудитория состоит далеко не из одних только специалистов, разбирающихся в органной музыке. Как правило, это люди, любящие органную музыку и знающие на слух те или иные знаменитые произведения. На мой взгляд, в программе органиста должны обязательно присутствовать узнаваемые произведения, которые известны большинству.
– Вы переложили для органа абхазские народные трагические произведения. Как появилась такая идея? И как удалось ее реализовать?
– Когда в Московской государственной консерватории имени Петра Чайковского я завершила трехмесячную стажировку по классу орган, мой педагог, профессор Леонид Ройзман, написал рекомендацию о том, что мне нужно продолжать обучение в аспирантуре.
Я поступила в аспирантуру и познакомилась с инструментом поближе. У меня практически сразу же родилась мысль, что именно этот инструмент сможет передать невероятно красивые, многоголосные, трагические мелодии и песнопения нашего народа.
На композиторском факультете при консерватории оказались мои друзья, к которым я обратилась с этой просьбой. Для переложения абхазских народных произведений понадобилось ознакомить их с историей Абхазии, с содержанием этих песен, о том, в какое время они были созданы, дать им прослушать их в оригинале. Получилось именно то, о чем я мечтала. И абхазские народные произведения зазвучали на органе.
Авторами этих обработок стали Елена Бутузова и Марина Невская. Впервые произведения прозвучали на моем аспирантском концерте в малом зале Московской консерватории.
– Сегодня эти произведения сохранились в вашем репертуаре?
– Да. Сегодня ни одно мое выступление не обходится без исполнения этих произведений, которые я с любовью называю просто "Абхазия". На пюпитре инструмента до сих пор стоят те самые ноты, которые написаны от руки Еленой Бутузовой и Мариной Невской.
– Вы играли на инструменте, за которым музицировал сам Иоган Себастьян Бах. Ваши эмоции?
— Это было совершенно неожиданное и огромное счастье, играть на инструменте, за которым музицировал сам Бах. Состоялось это благодаря Нодару Чанба во время гастролей по Западной Германии с Абхазской государственной капеллой в 1992 году. Он на тот момент был руководителем капеллы, музыкантом и общественным деятелем, а сегодня Нодар — профессор Сеульского университета.
– Вы говорили, что Пицундский орган спас вас от вашей боли и горя. Каково было выйти впервые на сцену после Отечественной войны?
– Очень сложно было вернуться к своей профессии после всех трагических событий, тем более к концертной деятельности. Но в какой-то момент я очень четко поняла, что инструмент пропадает и в буквальном смысле умирает.
Я начала с того, что стала по частям собирать его, потом потихоньку играть. Игра на органе позволяла мне окунуться в другой мир, вернуться в прошлое и отвлечься от того ужаса, которым была наполнена послевоенная жизнь. Через какое-то время в Пицундском храме был дан первый послевоенный концерт, посвященный всем ушедшим. Это было очень сложно, но понимание того, что я одна на данный момент ответственна за орган и за концертный зал, заставили меня взять себя в руки и приступить к работе.
– Какой жизнью сегодня живет Пицундский храм и орган? Вы активно организовываете концерты, чем можете порадовать зрителей в ближайшем будущем?
– Сегодняшняя жизнь Пицундского храма и органа очень насыщена концертами наших музыкантов. Это камерный оркестр, это Государственная капелла, это солисты Абхазской государственной филармонии: пианисты, вокалисты, струнники.
Помимо сольных органных концертов, проводятся и совместные с органом концерты всех коллективов. С 2012 года были возрождены фестивали органной музыки, на которые съезжаются музыканты с самых разных мест. Сегодня нашему фестивалю уже пять лет, и уже можно назвать его международным, так как в нем участвуют музыканты из Франции, Германии, Австрии, Краснодара, Санкт-Петербурга, Барнаула, Челябинска, Казани, Москвы, Алма-Аты. У фестиваля появились свои традиции и поклонники.
– Как планируете отметить свой день?
– Свой день планирую отметить в кругу своей семьи, среди родных и близких мне людей.
