Sputnik, Бадри Есиава.
Спасти Давида
К иконописи Давид пришел не просто так, — рассказала его мама Виктория Тыркба-Джения. — Когда ему было меньше двух лет, он сильно заболел. Диагноз врачей был устрашающим – рак крови.
Ребенка экстренно вывезли в Москву, где в течение двух лет Давид прошел несколько курсов химиотерапии. Надежды было мало, семья и родственники мальчика держались из последних сил, но не сдавались.
"На сороковой день пребывания в клинике я взяла ребенка и пошла в храм, который был недалеко от нас, и мы оба покрестились. Если существует ад, мы там побывали. Пять лет провели между жизнью и смертью, и то, что мы сумели победить это заболевание, я считаю настоящим чудом", — еле сдерживает слезы Виктория.
Видео об этом смотрите здесь >>
У Владимира и Виктории Джения трое детей. Давид сильно отличается не только от них, но и от многих своих сверстников, поделилась их мама. Его болезнь, которую в семье вспоминают как страшный сон, сильно повлияла на характер Давида. Он рассуждает и ведет себя, как взрослый человек, отметила его мама.
Очередным испытанием для семьи Давида стало заявление их лечащего врача о том, что таким пациентам желательно иметь донора костного мозга. Никто из родственников не подходил.
"Для нас это было как нож в сердце. Мы очень перепугались. На фоне постоянного лечения у нас рождается второй сын Еснат, чья ДНК абсолютно идентична с ДНК Давида. Его стволовые клетки хранятся в московской клинике, но я молю Бога, чтоб они нам никогда не понадобились", — призналась Виктория.
До шести лет Давид провел в полной изоляции. Слабый иммунитет не позволял ему выходить на улицу, играть с друзьями, принимать гостей и есть то, что ему хотелось. Лучшим другом и учителем все эти годы для него была мама. Даже самые близкие родственники старались не заходить к нему в комнату, чтобы не подвергать мальчика опасности.
"После того как мы вернулись из Москвы, Давид почти два года провел в таких условиях дома. Все это время мы постоянно попадали в больницы, выезжали в российские клиники. К счастью, его иммунитет потихонечку начал восстанавливаться, и в семь лет он пошел в школу, что стало очередным испытанием для ребенка", — рассказала Виктория.
Давиду было тяжело адаптироваться в новых условиях, он испытывал страх, когда не было рядом мамы, и ей пришлось четыре года сидеть на задней парте. Даже встал вопрос об исключении Давида из школы из-за постоянных эмоциональных срывов. Подключили психологов, и со временем ему стало легче.
Как-то раз в их школу пришли педагоги Гагрского лицея-интерната, ознакомили детей с программой. Давид загорелся желанием продолжить учебу там. Родители пытались отговорить ребенка, но он был настроен решительно.
"Хотя бы дайте мне попробовать сдать экзамены. Я хочу проверить свои знания", — просил он родителей.
У Давида все получилось. Позвонили из лицея и сказали, что он успешно прошел отбор.
Иконы и "Вера" Давида
Когда заходишь в комнату Давида, где он пишет иконы и придумывает роботов, бросается в глаза абсолютная аккуратность и отсутствие детского беспорядка, в хорошем смысле этого слова. Там нет никаких постеров на стенах, игрушек на полу или журналов на столе.
Книги, мольберты, коробка с красками и принадлежностями для рисования. Ощущение, что ты попал в гости к взрослому и творческому человеку, в душе которого царят спокойствие и упорядоченность.
Подвинув небольшой журнальный столик, Давид выложил на него содержимое коробки и приготовился делиться своими знаниями и техникой иконописи.
Аккуратно подстриженный паренек в клетчатой рубашке с полной концентрацией и со знанием дела начал терпеливо объяснять.
"Вообще, я люблю срисовывать. Раньше я особо не выбирал, что нарисовать, будь это натюрморты, птицы, машины и многое другое. Как-то раз мама пришла домой и сказала, что в Гагре открылся кружок иконописи, я, не думая, согласился попробовать", — вспомнил Давид.
Поначалу он не вкладывал глубокого смысла в эти занятия, но испытывал большой интерес к новому, неизведанному виду искусства. Было тяжело, сказал Давид, но со временем набил руку.
Подросток стал ловить себя на мысли о том, что никогда раньше не испытывал такого умиротворения и ответственности.
Пока в доме Джения три написанные им иконы – Казанская Божья Матерь, святая Виктория, которую он нарисовал для мамы, и Пресвятая Богородица "Достойно есть".
"Меня учили византийскому стилю иконописи, но я хочу овладеть и русским, который намного сложнее, так как он более натуральный. Иконы, написанные в таком стиле, они как фотографии. Это очень сложно, но я обязательно научусь", — уверенно заявил Давид.
Давид старается тщательно изучать иконы, когда с семьей посещает богослужения в гагрском храме. Он вспомнил, как во время освящения его первой работы батюшка был приятно удивлен и попросил мальчика не бросать начатое дело.
В июне 2016 года Давид участвовал в выставке "Абхазский Салон Образования" в Сухуме, и его иконы вызвали большой интерес со стороны гостей и участников.
Всем понравились его работы, а несколько человек даже предлагали их купить, но он отказался.
"Лучше я их подарю храму или какому-нибудь хорошему человеку, чем продам. Я никогда их не продам", — категорично заявил юный иконописец.
У Давида есть икона мечты, которую он очень хочет написать, но понимает, что пока не готов. Речь идет об иконе Святой Матроны в русском стиле. Он пообещал себе, что непременно этим займется после того, как его педагог по иконописи Сано Прокопенко вернется на работу.
Несмотря на такое особенное увлечение, Давид в действительности такой же подросток, как и тысячи других ребят в Абхазии. Как и все они, Давид любит машины и мечтает о собственном "Гелендвагене", любит поиграть в футбол, настольный теннис и пошалить в рамках разумного с друзьями.
Но при всем этом не каждый подросток в стране может похвастаться тем, что умеет мастерить роботов. В Гагрском лицее-интернате Давид уже второй год посещает кружок робототехники.
"Робототехника мне тоже очень интересна. Это новое в Абхазии, такого нет ни в одной школе. Если в иконописи самое сложное раскрытие лика, то в робототехнике – это программирование", — считает Давид.
Первого сконструированного им робота он назвал "Вера", а его предназначение — обучать детей с ДЦП буквам, цифрам и скороговоркам. Давид признался, что к такому решению его подтолкнула мама. Она посоветовала ему создать робота, который будет полезен людям.
"Мама предложила сделать робота, который мог бы помочь больным детям и играть с ними. Я долго об этом думал и пришел к тому, чтобы сделать робота для детей с ДЦП, а мой друг Данат Агрба планирует дополнить его навыками игры в мяч", — сказал Джения.
"Вера" Давида Джения заняла третье место на VI международной научно-практической конференции "Объединяемся знаниями", которая прошла в конце марта в Москве.
Технология византийской иконописи
На каждую икону у Давида уходит в среднем от трех до четырех месяцев. Первой работой стала "Казанская Божья Матерь", ее посоветовала преподаватель иконописи Сано Прокопенко, вторую "Святую Викторию" Давид написал для мамы и подарил ей на Новый год.
Третья — "Достойно есть" попала к нему в плохом состоянии, образ святой был практически стерт временем, и Давид восстановил эту икону.
Давид пишет на деревянных дощечках, чаще всего из липы или кипариса. Он их заказывает на бзыбской лесопилке.
"Сначала надо покрыть дерево грунтом 6-7 раз. В иконописи это называется залевкасить. После этого берем кальку с образом, срисованным с репродукции. Эта калька кладется на дерево, и ложкой ее трем. Таким методом образ переносится на доску", — объясняет Давид.
После этого приступают к раскрашиванию и начинают с фона. Для этого используется золотая поталь, которая фиксируется на доске специальным клеем.
Клей высыхает около восьми часов. Следующий этап — раскрашивание мантии, которая выполняется темперными красками на яичной основе.
А самое сложное для Давида, как он сам признался, — это раскрытие лика. Порой бывает крайне тяжело приблизиться к исходному образу. В иконописи Давид использует около 15 видов красок. Быстрее всего расходуется "умбра" и "охра", так как именно этими цветами раскрывается лик.
У Давида целый набор кисточек из колонка, но любимая — "нулевка", она самая тонкая и удобная для Давида.
Главное, добавил Давид, во время иконописи не нарушать церковные каноны, добавлять что-либо от себя, нельзя.
Пока ему сложно сказать, будет ли он связывать свою жизнь с иконописью, но точно знает, что бросать не хочет. Мальчик уже определился со своей будущей профессией. Давид Джения хочет поступить на факультет компьютерной инженерии в один из российских вузов, надеется, что это не помешает ему и дальше постигать секреты иконописи.
