Сария Кварацхелия, Sputnik
Питомник на Трапеции
В сухумский Научно-исследовательский институт экспериментальной патологии и терапии можно добраться двумя способами: на машине по узкой извилистой дороге или пешком по зеленому парку, напоминающему тропический лес. Здесь посреди "тропиков" и расположился институт, более известный как Сухумский обезьяний питомник.
Посетители питомника, заинтересованные лишь в том, чтобы увидеть животных, чаще всего упускают из виду серое невзрачное здание, стоящее на окраине территории питомника. Именно здесь в советское время создавали вакцины от опасных вирусов, проводили опыты по сравнению нейросистемы обезьяны и человека и готовили первых советских мартышек-космонавтов.
"Питомник был построен в 1927 году по инициативе группы советских ученых во главе с Семашко. Хотя идея создания института приматологии витала в воздухе и в дореволюционное время", — рассказывает заместитель директора института по науке, профессор Владимир Баркая.
Владимир Баркая – один из старейших работников. Работает в институте с 1961 года. Он свидетель многих важных событий, случившихся в институте.
"Как и у людей в жизни института были взлеты и падения. Институт подвергался очень серьезным испытаниям. Пережил две войны: Великую Отечественную и грузино-абхазскую. Но, несмотря на все, он продолжает функционировать со дня своего основания и является старейшим во всем мире из всех институтов приматологии", — гордится профессор.
Первые опыты в институте приматологии начали проводить еще в конце 1920-х. По словам Баркая, тогда еще у учреждения не было своих кадров. Приезжали ученые из Москвы, которые работали с приматами.
"Существовало множество мифов о том, что в нашем институте дряхлеющим партийным лидерам пересаживали обезьяньи железы, чтобы увеличить им жизнь. Но это все брехня, такие опыты не проводились. Первые опыты были связаны с исследованием высшей нервной деятельности обезьяны. Насколько она соответствует человеческой", — развеял домыслы ученый.
Гормон молодости
Хоть обезьяньи железы не пересаживали дряхлеющим партийным лидерам, но в НИИЭПиТе на обезьянах испытывали "гормон молодости".
Это были совместные исследования с Московским эндокринологическим центром. Профессор Н.П. Гончаров передал нам для испытания препарат (промежуточный продукт обмена половых гормонов). Действие препарата испытали на 10 старых обезьянах.
"К нам приехал ученый из Москвы, который привез с собой в склянках гормон молодости. Мы решили посмотреть, как действует препарат на старых обезьян", — говорит профессор Баркая.
Группа из 10 немощных обезьян испытала на себе препарат. По словам Баркая, уже через пару месяцев результат стал очевиден: ученые заметили улучшение реакции и памяти обезьян, повышение активности, а также появление волос у облысевших от старости особей.
"Ученый был доволен опытом. С результатами он поехал сначала в Москву, там он выступил с докладом в РАН. Потом с этим же докладом он выступил на научной конференции в одном американском штате. Ученый мир был потрясен", — вдохновенно рассказывает Владимир Баркая.
"Космонавты" из Сухума
В начале 50-х годов в Медико-биологической станции (такой был тогда статус учреждения) формируются первые собственные штатные кадры, самостоятельно разрабатывающие актуальные проблемы биологии и медицины. В 1957 году Станция была преобразована в Институт экспериментальной патологии и терапии Академии медицинских наук СССР. В 1958 году Институт возглавил молодой ученый из Москвы Борис Лапин.
В конце 70-х годов московский академик Газенко поднял вопрос о подготовке в Институте обезьян к полетам в космос после предварительного проведения наземных опытов по влиянию на обезьян факторов космического полета.
В космос уже летали Гагарин, Терешкова и многие другие. Но нужно было изучить изменения в организме космонавта от длительного пребывания в невесомости.
"В конце 70-х Борис Аркадьевич заговорил о необходимости готовить обезьян в космос. Да, человек освоил космос. Но и Гагарин и все остальные там побывали недолго. Нужно было узнать, как меняется организм, который долгое время пребывает в месте, где нет силы притяжения", — говорит Баркая.
В 1980-м году в НИИ занялись предполетной подготовкой обезьян. Всего готовили к полету 12 приматов.
"В этом опыте очень была заинтересована аспирантка Джокуа. Она на тот момент писала кандидатскую работу, день и ночь проводила в лаборатории. Шила специальные костюмы для обезьян", — с улыбкой вспоминает профессор.
Более месяца мартышек готовили к полету. И в 1983 году первые пары обезьян полетели в космос.
Однако космос освоили не все 12 обезьян, как планировалось поначалу, а всего восемь. Всего было четыре обезьяньих экипажа: Абрек и Бион, Верный и Гордый, Дрема и Ероша, Жаконя и Забияка. Все обезьяны благополучно вернулись на Землю.
Не заходить! Опасные инфекции
В начале 70-х годов ученые проводили эксперимент по акклиматизации обезьян. Для этого две группы животных, привезенных из Эфиопии, были выпущены в районе СухумГЭС. Обезьяны находились под постоянным наблюдением сотрудников НИИЭПиТа. Эксперимент проходил удачно, приматы хорошо размножались в природных условиях. Численность обезьян, обитавших в сухумских лесах, к 1990 году достигала одной тысячи. Партия диких обезьян должна была стать донором для питомника. Однако в 1992 году началась грузино-абхазская война. Во время войны животные исчезли из поля зрения физиологов, многие обезьяны погибли. Оставшиеся в живых ушли далеко в горы.
"Наш директор несколько раз лично проводил экспедиции по поиску обезьян в лесах Абхазии. Но, к сожалению, поиски не дали результатов", — с горечью в голосе рассказывает Баркая.
По его словам, удивительно, что питомник вообще сохранился в хаосе войны.
"Совсем близко от питомника шли бои. В питомник часто заходили военные. Чтобы не разорили институт, на дверях мы решили вывесить табличку "Не заходить! Опасные инфекции", — вспоминает профессор. – Эта табличка пугала чужих. Сотрудники института, конечно, знали, что никаких опасных инфекций не было".
Все 413 войны Баркая и его коллеги приходили в питомник и кормили обезьян. Корма для животных особо не было. Животные стали умирать от истощения. Из шести тысяч обезьян осталось всего 200.
Реабилитация
После войны работники НИИЭПиТа сразу же возобновили деятельность. Первым делом они решили основательно изучить организм обезьян, переживших войну.
"Мы понимали, что опыты над больными обезьянами нельзя было проводить. Мы решили изучить, как изменился организм приматов за один год войны. Рацион обезьян резко изменился, обезьяны не доедали, и это критически повлияло на их здоровье", — говорит Баркая.
В течение трех лет ученые следили за здоровьем подопечных. Лишь к 1996 году они отметили восстановление организма животных.
"Конечные результаты показали, что организм обезьян дал такую же реакцию, как и организм людей, переживших блокаду Ленинграда", — констатирует профессор НИИЭПиТа.
И снова опыты
Сегодня институт продолжает проводить опыты. В 2016 году НИИЭПиТ совместно с Научно-исследовательским институтом эпидемиологии и микробиологии имени Н. Гамалеи разработал новую вакцину от коклюша.
"Мы проверяли это заболевание на обезьянах. У них коклюш проходит, как и у людей. Единственное отличие – у приматов нет приступа кашля. Вакцину разрабатывали три года. И в прошлом году уже завершили работу. Опыт удался", — радостно сообщает Баркая.
В 2015 году институт запустил проект по исследованию геронтологии. Физиологи НИИЭПиТа сначала обследуют всех долгожителей, или геронтов, Абхазии. Геронты — это люди, которым за 90 лет. А затем такое же обследование проходят старейшие обезьяны. Данные сравниваются.
"Среди обезьян геронтами считаются те, кому за 30. Обезьяны обычно доживают до 30-35 лет. В разное время у нас были обезьяны и с возрастом 35-37 лет. Сегодня самой старой обезьяне 31 год. Ее зовут просто Старушка. Вот на ней и проводим исследования по геронтологии", — признается профессор НИИЭПиТа.
По словам Баркая, сегодня институт переживает не лучшие времена, но он продолжает работать и встречает свое 90-летие с оптимизмом.
