С каждым таким уходом закрывается эпоха, а второй уже не будет, и остается смотреть на мир глазами Гюлера, пишет колумнист Sputnik Армения Рубен Гюльмисарян.
Кто и когда назвал армянина по крови Ара Гюлера "Глазом Константинополя" уже не упомнить за давностью лет. Почти семь десятилетий с фотоаппаратом в руках, запечатленная планета, на которой главными местами для мастера были Армения, Турция и Константинополь – родной его город.
Он так и не уехал оттуда, хотя мог поселиться в любой точке мира, и до самого конца держал в районе Пере кафе "Ара". Туда постоянно выстраивались очереди, не только за вкусным кофе и десертами, но и ради возможности встретить человека с бесконечно мудрыми глазами.
А уехать однажды чуть было не пришлось. В 1955 году, как обычно – вдруг и без предупреждения, в Константинополе начались погромы греков и армян. Очередное обострение извечной турецкой болезни семью Гюлеров, вроде бы, не задело, и она осталась в городе.
Однажды на вопрос, сколько негативов хранится в его личном архиве, Гюлер ответил: приблизительно миллион, а точно невозможно сосчитать. Миллион кадров, миллион мгновений, равных миллиону жизней.
"Вокруг меня вертится мир. И когда в этом мире что-то происходит, что меня сильно задевает или трогает, я нажимаю на кнопку затвора. Для меня самое важное – событие, момент. Это событие не должно быть пропущено. Как фотограф, снимающий людей, я хочу запечатлеть их радость, горе, их отношение к жизни, их страхи, все, что присуще человеку. Для меня важно то, что человеческие драмы будут жить еще столетия в будущем. В конце концов, фотография – это способ сохранения информации, и она должна сохранить что-то, какую-то драму, если она важна. И такая фотография может волновать", — сказал Гюлер.
Он снимал людей, простых и великих, безымянных турок, папуасов, армян и Уинстона Черчилля, Индиру Ганди, Альфреда Хичкока, Сальвадора Дали, Пабло Пикассо, Мерилин Монро, Марию Каллас. Практически все портреты в исполнении Гюлера стали классикой жанра.
"Портрет – это больше, чем просто изображение лица. Это сущность жизни. Просто фотография лица может быть, конечно, названа портретом, но такое описание было бы неполным. Портрет означает возможность передать место человека в жизни. В этом смысле – это рассказ о его жизни", — так считал Ара Гюлер.
Гюлеры всегда жили в районе Пере – когда-то, сейчас уже очень давно, у отца здесь была аптека. Константинополь – город восточный, и аптеки в нем, как правило, в те времена служили одновременно и кафе для "своих" — местом, где можно посидеть с чашечкой крепкого ароматного кофе, а то и с двумя, взять каких-нибудь таблеток от сердцебиения и, главное, поговорить с хозяином и друг с другом. Быть может, не будь отцовской аптеки, Ара не открыл бы кафе спустя много лет.
И, конечно, несмотря на все командировки, творческими результатами которых Гюлер прославил не только себя, но и Time, Life, Horizon, Newsweek и другие знаменитые издания, Константинополь оставался приоритетом. И главной любовью. Хотя, с другой стороны…
"Я всегда влюблен. Я могу влюбиться в дерево, в цвет, в улицу, луч света. В мире есть важная вещь – любовь. Человек не знает, когда должен влюбиться, когда любить… Жизнь – это случайность. Быть влюбленным – самая лучшая вещь в мире", — говорил он.
Ара Гюлер ушел влюбленным – в свой город, в каждого из нас и в этот мир, который, увы, не всегда достоин любви. То есть, это мы так считаем, но с нами целых девять десятилетий спорил человек с невероятно мудрыми глазами.
