Асмат Цвижба, Sputnik
"Одинокий" дом
В 2019 году в Абхазии отмечают 145 лет со дня рождения писателя, поэта, этнографа, автора первого абхазского алфавита и первой книги на абхазском языке Дмитрия Гулиа. Дом-музей Гулиа "моложе" его бывшего владельца на целый век, в этом году ему исполнится всего 45 лет.
"Садитесь, сейчас я вам все подробно расскажу и покажу", - приглашает главный научный сотрудник Заира Кокоскир, которая в музее работает с 1977 года.
По словам Заиры, гости в музее нынче - редкое явление, в основном заходят одиночки, которых неожиданно застал дождь, и группы школьников.
"А раньше музей был первым местом, куда приглашали иностранные делегации и гостей. Сейчас их водят в Обезьяний питомник, вот так вот", - сетует она.
До 1974 года в доме жила семья Дмитрия Гулиа, по решению правительства Абхазии им была предоставлена квартира в центре Сухума, а здание стало музеем. Внешний облик практически не изменился. В двухэтажном строении пять комнат, все они посвящены творчеству и научным трудам писателя. В коллекции музея более восьми тысяч экспонатов.
"Все они в основном были переданы музею семьей Дмитрия Гулиа", - объясняет Заира.
Потерянный эксклюзив и "первая" история Абхазии
Начинаем экскурсию с первого зала. Здесь собраны копии первого абхазского алфавита и оригиналы рукописей писателя. Раньше это была детская комната, в ней жили Георгий, Татьяна и Владимир Гулиа.
"А вот это тоже оригинал. Это письма, воспоминания писателя о махаджирстве. Тогда ему было всего четыре года, но некоторые события все же остались в его памяти", - рассказывает экскурсовод.
В этом же зале в витрине висят бурка и ахтырпа (башлык – ред.). Я уже обрадовалась интересной находке, но Заира развеяла мой энтузиазм. Оказалось, это всего лишь копия настоящей бурки Дмитрия Гулиа. Оригинал был украден грузинскими солдатами во время Отечественной войны народа Абхазии.
По словам научного сотрудника, во время войны, на удивление, сохранились практически все экспонаты. Хотя грузины несколько раз входили в дом и проводили "ревизию".
"Почти все ценные экспонаты сохранились. Украли только старый телевизор, коврик и вот эту бурку с ахтырпа. Хотя мы находились здесь только до ноября 1992 года, дальше было опасно. Но Татьяна Гулиа приходила сюда каждый день, сидела и охраняла экспонаты", - объяснила она.
То, что не украли грузины, досталось мародерам после войны. Из коллекции музея исчезли серебряные табакерки, трубки, эксклюзивные шкатулки и авторские ручки.
Возвращаемся к экспонатам. Мое внимание привлекло рукописное свидетельство, написанное на имя Дмитрия Гулиа. Почерк не разобрать.
"А, это действительно интересная вещь, это свидетельство о том, что климат в Гори не подходит Дмитрию Иосифовичу. Когда он окончил Сухумскую горскую школу, он поступил в Закавказскую учительскую семинарию в Гори, но проучился в ней всего четыре месяца, потому что заболел тифомом. А когда он выздоровел, то хотел восстановиться в семинарии, но его уже не приняли. И как раз в этой справке и написали, что якобы ему не подходит климат. Больше он не восстановился", - рассказала Заира.
В этой же комнате выставлены впервые переведенные на абхазский язык Евангелие и История Абхазии и, конечно, первая книга на абхазском языке "Стихи и частушки" 1912 года. Спустя несколько месяцев поэт выпустил известный сборник стихов "Любовная переписка юноши и девушки".
Музей богат и фотоархивом. На черно-белых фотографиях молодой Дмитрий Гулиа в картузе и строгом пальто. Так должны были выглядеть преподаватели Сухумской учительской семинарии. Под фотографией авторская цитата писателя: "Днем он учил других, а вечером учился сам".
"А вот семейная фотография. Елена Андреевна и Дмитрий Иосифович после свадьбы. Здесь ей всего 16 лет, а ему где-то 37", - уточняет научный сотрудник.
Мало кто знает, но брак с Еленой Гулиа был для писателя не первым. Первой женой Дмитрия Гулиа была девушка из села Джгярда - Сандия Чхеидзе. Но вскоре после их брака она умерла.
"Это произошло после родов. Она родила мальчика, на дворе было очень холодно, но женщины решили все же выкупать малыша и роженицу. В ту же ночь у нее и у ребенка поднялась высокая температура, и они ушли из жизни", – рассказала Заира.
Первые гости
Переходим в третий зал. Здесь под стеклом хранится первая проза писателя "Под чужим небом", написанная в 1918 году. Рядом наброски перевода на русский.
"Он пытался перевести роман, но остановился. В рукописях он писал, что при переводе весь колорит языка теряется. Но впоследствии роман все же был переведен и успешно", - отметила экскурсовод.
Здесь тоже можно увидеть фотографии, но уже не семейные. В третьем зале на фото запечатлены гости музея – Александр Твардовский, Константин Симонов, Расул Гамзатов, Омар Бегуаа, Евгений Долматовский и даже иностранные писатели Джон Пристли, Луи Арагон, Мирко Ковач и многие другие.
Со многими гостями Заире посчастливилось познакомиться лично. Но больше всего ей запомнилась первая экскурсия. 27-летнему экскурсоводу-новичку было доверено встретить гостей из дипломатического корпуса МИД СССР.
"Но я не знала, кто именно едет. Мне сказали, что приезжают гости, на этом все", - вспоминает она.
Гостей Заира провела в первый зал и принялась рассказывать об истории абхазского алфавита и первых книгах на языке. Но никакого интереса на лице дипломатов не было.
"Я им смотрю в глаза, а реакции никакой, понимаете. Тут-то я и стала нервничать, и сердце забилось чаще", - улыбается Заира.
Эмоций не появилось ни во втором, ни в третьем зале. Голос экскурсовода стал дрожать, "раскачать" дипломатов не помогла даже любовная лирика Гулиа.
"Тогда я вышла в коридор и стала себя успокаивать, но все равно ничего не вышло. А гости уже спустились в кабинет к директору. Она у них спрашивает, как все прошло, и они отвечают: "Великолепный музей, а главное – великолепно была проведена экскурсия!" Представляете, а мне это стоило половины жизни", - рассказала она.
Рабочая атмосфера
Под воспоминания Заиры спускаемся вниз. На первом этаже находится кабинет Дмитрия Гулиа. Именно здесь создавались многие известные произведения писателя.
Большой деревянный стол писателя создает рабочую атмосферу. Здесь и любимые папиросы Гулиа "Казбек", табакерки, ручка, членский билет Союза Советских писателей СССР, подписанный Максимом Горьким, и даже дисковый телефон, который все еще работает. На спинке стула висит алабашьа (трость – ред.), на тумбочке советский патефон.
"Тут он работал днем и ночью. Причем дети никогда не вмешивались в процесс работы и не мешали ему", - добавила Заира.
Самый ценный экспонат кабинета – личная библиотека Дмитрия Гулиа. В ней хранится первая книга по истории Абхазии на абхазском языке 1925 года, учебники по этнографии и фольклористике, рассказы и очерки российских писателей и даже исландские саги.
Одна из самых старых и ценных книг в коллекции - "Фауст" Гете, издание 1899 года. Огромная книга с иллюстрациями уже давно утратила первоначальный вид - переплет стерт, края страниц разорваны. На развороте надпись "Дорогому папе от Жоры".
"Его сын Георгий привез ему книгу из Москвы в 1938 году. Обычно мы ее никому не открываем, потому что она уже в плохом состоянии", - объяснила Заира.
С верхней полки Заира достает еще один раритет. Небольшое издание стихотворения "Партия", которое было написано в 1960-е годы и переведено на 43 языка мира.
"Стих был посвящен Коммунистической партии и был отмечен как одно из лучших произведений в СССР", - добавила она.
Отзывы и жалобы
Экскурсия длилась больше часа. Но даже после этого Заира и ее коллеги не хотели отпускать. Из архива они достали книгу отзывов. Здесь оставляли свои пожелания и делились впечатлениями туристы из России, Украины, Финляндии, Хорватии, Греции, Англии и даже Кубы. Таких книг за 45 лет накопилось пять штук.
"К юбилею, мы надеемся, выпустят сборник со всеми пожеланиями и отзывами. Он сейчас как раз в печати, надеемся, что успеем", - рассказала Заира.
Свои пожелания и замечания есть и у самих сотрудников музея. С 1911 года в доме ни разу не делали капитальный ремонт. Стены на втором этаже уже дают трещины, впрочем, как и крыша. Окна пропускают ветра и сырость, которые портят экспонаты.
"Обещают нас включить в Инвестиционную программу на 2020-2022 годы. Мы готовы ждать, если действительно что-то будет", - с надеждой сказали сотрудники.
