Хождение по мукам: опыт личного "знакомства" с COVID-19

Вы замечали, что страшные истории, они будто бы не о нас, а о ком-то другом? События, ставшие историями, которые передают из уст в уста, случаются не с нами, мы охаем и ахаем, но в целом отходим от впечатлений достаточно быстро.

Чей-то жизненный опыт многих ничему не учит – у них своя жизнь, у меня своя. Более того, сплошь и рядом есть люди, которые в новый коронавирус вовсе не верят, или верят, но относятся к нему легкомысленно.

Я не из тех, кто старается выделиться или вступать в конфронтацию. Мне достаточно здравого смысла, конкретных примеров и реальных историй, чтобы выработать свою реакцию на появление этой болезни – она есть, и ее нужно остерегаться. Бежать вглубь комнаты, захлопнув за собой все двери привычной жизни, тоже, я думаю, неверное решение. И поэтому я выбрала для себя одну простую позицию – продолжать жить в прежнем ритме и стараться избегать заражения.

За два последних года я вообще крайне редко болела и следила за сводками и рекомендациями оперштаба. Семья, работа, спорт, планы, наконец, – это мой активный круговорот жизни, но вирус все же добрался до меня и моей семьи.

С момента первых симптомов до сдачи ПЦР-теста прошло шесть дней. Течение болезни было достаточно сносным. Чувствовала себя в целом бодро, но доставали неприятные колебания температуры.

Все рекомендации выполняла, но у моего организма при знакомстве с COVID-19, оказывается, были свои планы.

Как оказалось, у моего иммунитета такой же характер, как у меня, – молча и уверенно выполняю свои планы, а если понадобится, готова отдать все силы. Так и наступил седьмой критический день с резким скачком температуры аж под 42 градуса.

Если кому-то когда-либо приходилось испытывать это предобморочное состояние, то они точно поймут ужас, перенесенный мной: оно сопровождалось лихорадкой, удушьем и чудовищными судорогами. И при этом я оказалась дома одна с детьми.

Наверное, это будет мой первый и самый важный совет – не оставайтесь больными одни дома и уж тем более с маленькими детьми. Помимо того, что некому помочь, можно очень сильно напугать детей.

Очень трудно взять себя в руки в этот момент: надо найти остатки сил, не растеряться и не запаниковать, позвать на помощь любым возможным способом. Хочу отдать должное моим родным, они откликнулись мгновенно. Уже через четверть часа приехала скорая помощь, еще полчаса – и меня везли в мобильный госпиталь Минобороны России, развернутый в Сухуме. В пути бригаде удалось немного сбить температуру.

И вот я сижу в приемном отделении российского военного госпиталя, а на меня через дверной проем с тревогой смотрит мама.

Какие мысли тогда меня посещали? Сказать честно – я боялась. Страшно, когда ситуация выходит из-под контроля. Ожидание длилось не более минуты, обморочное состояние возвращалось. И единственное, чего я хотела в этот момент, прийти в себя, наконец, любым способом. Сбитая в неотложке температура стала снова возвращаться к опасной отметке. Меня вне очереди отправили в инфекционное отделение.

Российский военный ковидный госпиталь – это не привычное медицинское учреждение, в нем нет плакатов медпрофилактики, нет веселеньких ярких коридорчиков. Все предельно аскетично и функционально, ничего лишнего. На войне, как на войне.

Мне госпиталь напомнил вагон поезда, а палаты – это такие купе. Купе, в которых можно доехать домой, либо сойти на конечной и завершить свой жизненный путь.

В моей палате были заняты все четыре койки. Рядом со мной лежала женщина, которая все время дышала через маску и не могла передвигаться без посторонней помощи. Узнала я в ней свою родственницу только на вторые сутки, вот как меняет эта болезнь человека. Другие две женщины сразу взяли меня, полуобморочную, под опеку – их тепло и забота дали мне много сил.

Двери палаты не закрывались, один визит врача сменялся другим, конвейером работали медбратья и медсестры.

В палате, кажется, как и во всем отделении, на тот момент я была самой молодой пациенткой. Позже, прогуливаясь по коридору, я заметила, что в отделении почти нет пустых коек. А возраст пациентов от 40 и выше.

Многие из них постоянно были в кислородных масках, шланги подведены к каждой койке.

За сутки пребывания в госпитале теряешь уверенность: как все пройдет, а не станет ли снова хуже, а какие необратимые изменения будут. Такие мысли просто изводят. Но мыслить трезво в таких обстоятельствах не всем под силу.

Так начался мой второй этап борьбы с СOVID, этап психологический.

Только к вечеру третьего дня окончательно справилась с этой проблемой. Отогнала от себя темные мысли, выстроила в сознании высокий кирпичный забор и старалась не принимать близко чужую беду, иначе меня это эмоционально пожирало.

По одну сторону стены была я, мои дети, моя семья, незавершенные дела, планы на жизнь и все, что греет душу. По другую сторону я оставила то, что может все это уничтожить. Дышать было тяжело, а от напряжения и переживаний сводило мышцы шеи, становилось плохо.

И вот мой второй совет – не смейте забивать голову мрачными идеями и не впускайте в себя чужую боль в процессе лечения. Вы никому не поможете, а себя сгубите. Если вы оказались в больнице и врач рекомендует прогулки, то настоятельно советую, выходите гулять. Я с удовольствием наблюдала за чудесной семьей цесарок на территории госпиталя. Подышите вдоволь, сделайте дыхательную гимнастику, бодро поговорите с родными по телефону и возвращайтесь в палату с хорошими мыслями и улыбкой. Это вас приблизит к выписке. Но на первых порах это далось мне тяжело.

Выше упомянула свою родственницу, с которой оказалась рядом в одной палате, но узнала только на второй день. День за днем ей становилось все тяжелее, я глубоко переживала из-за того, что, находясь рядом, не могу ей ничем помочь.

Врачи делали все возможное, а ее дочь заботилась о ней со всей теплотой, которую только можно представить. По ее щекам бежали тихие слезы, без рыданий. Пожалуй, это самые наполненные болью слезы. Однажды появилась ваза с красивым букетом, собранным в семейном саду. Он завял на тумбочке у кровати, а через несколько дней коронавирус унес жизнь очень теплого и необычайно мудрого, любимого многими человека.

Какие они, военные врачи? До некоторых пор олицетворением военного врача в моем представлении была конкретная личность – мой одноклассник, выпускник военного медицинского училища, хирург Аляс Чамагуа. Ему пророчили блестящее профессиональное будущее, но судьба распорядилась иначе, отняв его у нас.

И все же, как оказалось, он как никто другой отражал в себе самые важные качества военного врача - строгость в сочетании с теплотой, внимательность в сочетании с четким выполнением задач, оперативность в сочетании с решительностью.

Эти качества я увидела в сотрудниках, а лучше сказать, бойцах госпиталя и в особенности, конечно же, в своем лечащем враче, который вселял в меня спокойствие и уверенность даже просто своим присутствием.

В моем телефоне осталось видео, которое я сняла глубокой ночью, прогуливаясь по коридору из-за бессонницы. Заведующий отделения, заметив это, предупредил, что объект все же военный, и это запрещено.

Но разве я могла не воспользоваться возможностью набрать хотя бы пару уникальных кадров. Персонал не облачен в противочумные костюмы. Максимальная экипировка. Но однажды в этом стерильном мире я уловила приятный аромат парфюма. Кто-то из персонала не смог отказать себе в простом "гражданском" удовольствии. Как же была рада этому запаху повседневной жизни – начало возвращаться обоняние.

Разве можно назвать полноценной жизнь, в которой не ощущаешь сладкого запаха волос деток, свежего утреннего воздуха, манящего запаха вкусняшек, радующего аромата цветов?

Как-то утром врач сообщил, что меня и еще одного пациента отправляют на скорой делать КТ легких.

Ожидание было какое-то волнительное, и чтобы отвлечься, стала смотреть по сторонам и обратила внимание на прогуливавшегося неподалеку мужчину. Высокий, в спортивном костюме, в кепке, он то и дело поглядывал на часы и писал круги по территории. Как выяснилось позже, вторым пациентом, о котором говорил врач, был именно он.

После обеда подъехала машина. Пришлось занять место сзади, отчего в пути меня изрядно мутило и порой темнело в глазах. Старалась отвлекаться, разглядывая через окно задней двери дорогу. За нами мчался серебристый минивен, водитель нервно сигналил тем, кто пытался его обогнать. А передо мной на носилках лежала молодая женщина в кислородной маске. Медсестра то и дело беспокойно интересовалась ее состоянием, та в ответ только кивала головой.

Уже в госпитале водитель минивена сопровождал ее на КТ. Мне не хватит слов, чтобы описать его глаза, полные какой-то безумной растерянности и отчаянной решимости, даже в десяти шагах от него ощущалось напряжение. Он пытался сделать все, что в его силах, лишь бы спасти и уберечь родную от беды.

И если бы не тот высокий мужчина, который чем-то напоминал мне моего отца, я бы дала волю эмоциям и расплакалась от понимания, что болезнь может навсегда их разлучить.

После КТ все как-то расслабились и даже заговорили о насущном. Высокий в кепке с досадой сказал, что попал в неловкую ситуацию. Он не взял с собой денег, поскольку думал, что ветеранам ОВНА и пациентам госпиталя с направлением, делают КТ бесплатно.

КТ грудной клетки стоило 2500 рублей. Правда, это были единственные расходы за время лечения в российском военном госпитале.

Если бы так случилось, что мое состояние позволило бы лечиться дома, то на это потребовалось бы не менее 20 тысяч рублей. Кстати, среди пациентов были те, кому пришлось вводить и дорогостоящую "Актемру", но ее не покупали родственники где-то на стороне. Препарат был в госпитале, и никто за него деньги не просил.

Отдельная статья расходов, конечно, реабилитация. Но здесь уже у кого на что хватит.

Только на десятый день мой лечащий врач Салих Даитбеков сообщил, что мои анализы в полном порядке, и стал давать наставления, что делать после выписки. И я вернулась. Я сошла с этого поезда на своей станции и переступила порог любимого дома, оказалась со своей семьей. Жизнь выбрала меня, а я выбрала жизнь.

И если вы читаете этот текст, уважаемый доктор Салих Даитбеков, хочу еще раз выразить благодарность вам и вашим коллегам за работу, за человеческую теплоту, за то что были надежными проводниками в этом тяжелом пути и вернули меня домой.

За время моего нахождения в госпитале, туда поступили семеро моих родственников. Каждый из них прошел свой собственный путь с коронавирусом и вернулся домой здоровым.

Сейчас я понимаю, что даже с учетом антиковидных мер рано или поздно этот непредсказуемый вирус неизбежно постучится в двери каждого.

Обязательно сдавайте ПЦР-тест при первых симптомах и начинайте правильное лечение. Если в семье кто-то болеет, то все домочадцы должны оставаться дома на карантине – никаких гостей, офисов, магазинов, школ, садов и путешествий в Турцию. Уже молчу о свадьбах и поминках.

Вирусу все равно, верите вы в него или нет. Если нет, то вам же хуже. Можно надеяться, что "пронесет", и наслаждаться обычной жизнью, сколько позволит удача. Можно закрыться дома и свести контакты к минимуму. А можно просто вакцинироваться и проявлять необременительную осмотрительность.

В любом случае берегите себя и своих близких. Как? Решать вам.