Второй мир отменил первый

Даже если президент России, основоположник БРИКС, не принимал в нем участия, все равно случившееся является поворотным моментом современной истории. На наших глазах меняется миропорядок. Давайте попытаемся вникнуть в смысл происходящих тектонических перемен, пишет Александр Дугин для РИА Новости.

Изначально BRIC было акронимом четырех стран — Бразилия, Россия, Индия, Китай, который экономист Джим О’Нил в 2001 году предложил для обобщающей характеристики стран с активно развивающейся экономикой, стремящихся догнать по ряду основополагающих параметров страны развитого Запада. В этом смысле под странами БРИК стали понимать то, что Иммануил Валлерстайн назвал "страна полупериферии". В концепции мир-системы Валлерстайна мир делился на три зоны:

1) ядро (богатый Запад);

2) полупериферию (как раз БРИК) и

3) периферию (бедный Юг).

Сам Валлерстайн в духе троцкистской идеологии предсказывал распад стран полупериферии. Элиты, по его мнению, должны были интегрироваться в систему Запада (типичный пример — русский олигархат, а также финансовые магнаты Индии и отчасти Китая). А угнетаемые и разоряемые этими элитами массы вынуждены будут скатиться в глобальный пролетариат, то есть сравняться с периферией. Мировая миграция является в этой концепции главным драйвером такого расслоения полупериферии на колониальную элиту, стремящуюся стать ядром (то есть примкнуть к Западу), и на интернациональный низший класс, где трудовые мигранты сравняются и смешаются с обнищавшим местным населением.

Страны БРИК продемонстрировали признаки самосознания и в 2006 году по инициативе президента России Владимира Путина решили образовать некий клуб стран "второго мира", или "полупериферии".

Получилось так, что основу БРИК составили четыре цивилизации: Бразилия, представляющая собой самобытную латиноамериканскую цивилизацию, Россия-Евразия (ведь славянофилы и евразийцы понимали Россию именно как самостоятельную цивилизацию, государство-мир), Индия и Китай, цивилизационная самобытность и древность которых вообще не вызывает никаких вопросов.

Так обнаружилось, что страны полупериферии, или второго мира, не просто представляют собой определенный уровень экономического развития или стадию на пути модернизации по западному образцу, но древние и вполне самобытные цивилизации. Так, в создании БРИК как многополярного клуба многие увидели подтверждение правоты Самуила Хантингтона, который предрекал в будущем возврат к цивилизациям и многополярную систему, которая сменит собой двухполюсное разделение мира вместо провозглашенного либералами и глобалистами однополярного мира ("конец истории" Ф. Фукуямы — главного оппонента Хантингтона).

Принципом объединения БРИК было именно позиционирование себя за пределом зоны доминантного влияния западной гегемонии. Каждая из стран-цивилизаций имела свои фундаментальные обоснования собственного суверенитета: Китай — экономику, финансовую систему и демографию; Индия — также экономику, демографию и высокие технологии; Россия — ресурсы, ядерное оружие и политическую историю упорного отстаивания суверенитета перед лицом Запада; Бразилия — экономику, промышленность и демографию.

БРИК вначале очень осторожно и миролюбиво, но заявило себя остовом альтернативы однополярности, отвергая жесткую гегемонию со стороны коллективного Запада (НАТО и других жестко однополярных организаций с доминацией США). Если западная цивилизация провозгласила себя единственной, а в этом и состоит суть глобализма и однополярности, то страны БРИК представляли собой суверенные и самостоятельные цивилизации, отличные от западной, имеющие долгую историю и совершенно оригинальную систему традиционных ценностей. И многополярный клуб выразил решимость отстаивать такое положение дел и в будущем.

При этом каждая из стран БРИК была чем-то большим, нежели просто страной. Бразилия — крупнейшая держава Южной Америки — представляла собой весь Латиноамериканский континент. Россия, Китай и Индия сами по себе обладают достаточным масштабом, чтобы считаться цивилизациями. Но при этом и они представляют собой нечто большее, чем национальные государства. Россия является авангардом Евразии, евразийского "большого пространства". Китай отвечает за значительную зону прилегающих к нему держав Индокитая. Проект "Один пояс и один путь" как раз очерчивает расширяющуюся зону влияния китайского полюса.

Когда в 2011 году к странам БРИК присоединилась ЮАР (S на конце — South Africa), символически крупнейшей африканской страной был представлен и этот континент.

Но самое важное событие в истории БРИКС произошло на XV саммите, проходившем с 22 по 24 августа 2023 года в Йоханнесбурге. Здесь было принято историческое решение о приеме в эту организацию еще шести стран — Аргентины, Египта, Эфиопии, Ирана, Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов. Каждая из этих стран, примкнув к многополярному клубу, привнесла с собой нечто намного большее, чем просто еще одно заявление на участие в международных ассоциациях, которых и без БРИКС сегодня хватает.

Принципиальным было вступление четырех исламских держав — шиитского Ирана и суннитских Саудовской Аравии, ОАЭ и Египта. Иран — это шиитский полюс. Саудовская Аравия и ОАЭ — страны Аравийского полуострова, хранящие святыни ислама и являющиеся камертоном суннизма, а также важнейшими ресурсными и финансовыми хабами. Египет — самостоятельная и влиятельная средиземноморская держава со значительным силовым и политическим потенциалом. Таким образом, было закреплено прямое участие в многополярном мире всей исламской цивилизации, представленной обеими ветвями — суннизмом и шиизмом.

Кроме того, наряду с португалоязычной Бразилией к БРИКС присоединилась испаноязычная Аргентина — другая сильная и самостоятельная латиноамериканская держава. Еще в середине ХХ века теоретики объединения Южной Америки в консолидированное большое пространство — прежде всего аргентинский генерал Хуан Перон и бразильский президент Жетулиу Варгас — считали решающим аккордом этого процесса сближение Бразилии и Аргентины. Если добиться этого, процесс интеграции латиноамериканской ойкумены (А. Буэла) будет необратимым. Именно это и происходит сейчас в контексте присоединения двух главных держав Южной Америки — Бразилии и Аргентины — к многополярному клубу. Не случайно глобалисты с такой яростью восприняли сам факт вступления Аргентины в БРИКС, мобилизовав всю свою агентуру влияния в аргентинской политике, чтобы не допустить этого.

Принятие Эфиопии также в высшей степени символично. Это единственная африканская страна, которая сохранила независимость на всем протяжении колониальной эпохи, отстояв свой суверенитет, свою независимость и свою уникальную культуру (эфиопы — древнейший христианский народ). В сочетании с Южной Африкой Эфиопия усиливает присутствие в многополярном клубе Африканского континента.

Фактически в новом составе БРИКС мы получаем законченную модель объединения всех полюсов — цивилизаций, больших пространств, которые только есть на планете. За исключением Запада, который все еще отчаянно стремится сохранить свою гегемонию и однополярный уклад. Но теперь перед ним оказываются не разрозненные и разобщенные страны, полные внутренних и внешних противоречий, но единая сила большинства человечества, решительно настроенная на построение многополярного мира.

Этот многополярный мир состоит из следующих цивилизаций:

Так, мы имеем структуру гептаполярного мира, состоящего из семи полноценных цивилизаций, часть которых уже полностью состоялась (Запад, Китай, Россия, Индия), а часть (исламский мир, Африка, Латинская Америка) — на подходе.

Вот и подтвердилась на практике правота Самуила Хантингтона, который видел будущее в возвращении цивилизаций, в то время как ошибочность тезиса Фукуямы, считавшего, что глобальная гегемония либерального Запада (конец истории) уже достигнута, стала очевидной. Поэтому Фукуяме остается лишь обреченно читать лекции украинским неонацистам, последней надежде глобалистов на то, чтобы остановить наступление многополярности, за которую, собственно, Россия на Украине сегодня и сражается.

Август 2023 года можно считать днем рождения многополярного (и еще точнее — гептаполярного) мира.

Гептархия обозначена. Самое время внимательнее присмотреться к тому, как сами цивилизационные полюса интерпретируют ситуацию, в которой они находятся.