"Фазиль создал в литературном мире огромную империю под названием "Абхазия". Так написал об Искандере известный абхазский историк, литератор, общественный и политический деятель, автор целого ряда книг и научных трудов Станислав Лакоба, который рассказал корреспонденту Sputnik Бадри Есиава о его взаимоотношениях с великим писателем.
– Станислав Засимович, как вы познакомились с Фазилем Искандером и насколько вы были близки?
– Можно сказать, что прошла уже целая эпоха. Это было в 70-е годы, когда я работал в редакции "Советская Абхазия", в той газете, в которой Искандер когда-то работал сам, в красных субтропиках в его "Созвездии козлотура". Тогда еще были живы многие герои его повести, и было интересно наблюдать за ними. Перед глазами постоянно стояли какие-то образы, слышались фразы, а манеры поведения этих людей были очень узнаваемы, хотя они, естественно, были под другими именами и фамилиями. А близко сошлись мы в 1978-79 году, когда вышел мой первый сборник стихотворений "Колесо и снег", который ему очень понравился, он счел стихи из него необычными и интересными.
Тогда был очень сложный период в его жизни, и стихи моего сборника показались ему трагичными и мрачными, они подходили под его душевное состояние в тот момент.
– В чем была сложность того периода в его жизни?
– В том, что тогда, в 1979 году, в Москве вышел альманах "Метрополь", в котором он принимал участие, опубликовал небольшой рассказ. Из тех, кого я помню, помимо него, в этом журнале публиковались известные писатели: Андрей Битов, Юрий Кублановский, Виктор Ерофеев, Юз Алешковский. Более 20 авторов, кажется. Тогда и началась их травля, в том числе Искандера. Его вызывали в разные организации для беседы, перестали публиковать, и долгое время ничего не издавали.
А спустя три или четыре года в Сухуме вышел сборник его детских рассказов "Начало", но в Москве и Санкт-Петербурге не издавали тогда его произведения. И он приехал в тяжелом психологическом состоянии. Я тогда занимался археологией, историей и собирался идти в горы к пастухам, вблизи Бзыбского хребта. Как-то в разговоре он заинтересовался этим и сказал, что с удовольствием пошел бы со мной.
Полную версию интервью со Станиславом Лакоба слушайте здесь>>
Мы поднялись с ним в горы, на высоту приблизительно 2300 метров, и находились там дней десять. И я наблюдал, как он приходит в себя, ожил, стал совершенно другим человеком и, видимо, перешел в ту самую детскую патриархальную среду, в которой он жил в Чегеме.
А перед этим он был в каком-то совершенно неадекватном состоянии. На мою просьбу прочесть несколько своих стихотворений в горах, он ответил, что прочтет, если соберем аудиторию. На что все рассмеялись, понимая, что никакой аудитории на высоте 2300 метров мы не соберем. Там он заинтересовался археологией и святилищем "Ацангуара", где в древности поклонялись злому духу гор.
Когда мы спустились в Сухум, его нервное состояние словно улетучилось, он перестал "заморачиваться" какими-то темными мыслями.
– Исходя из вашего рассказа становится ясно, что вы общались с Фазилем Искандером не только как с писателем, но и как с другом. Каким он был человеком, что делало его особенным?
– Он был очень непосредственным человеком, иной раз напоминал взрослого ребенка, был впечатлительным и любил слушать рассказы. Помню, как Якуб Лакоба, нынешний лидер "Народной партии", его просто очаровывал своими историями, чему он удивлялся очень, так было трудно все это перенести на бумагу.
И у меня был рассказ из жизни, который лег в основу работы Искандера "Широколобый". Это история о буйволе, которого привезли в Сухум на убой, а он сломал железные ворота и уплыл по морю в сторону Очамчыры. То есть у нас и в творческом плане были интересные пересечения.
Фазиль, конечно, очень отличался от остальных.
– Его острое чувство юмора, которое он использовал в своих рассказах, проявлялось в простом общении?
– Да, проявлялось, но он никогда не перебарщивал. Фазиль был удивительно тактичный человек, и в нем было великое качество, которому я всегда поражался. Он, как ребенок, слушал людей и мало говорил. Шутки не были такие острые, как в его произведениях, он и не стремился к этому, говорил обычно четко и умел излагать свою позицию. А в общем-то его произведения говорят сами за себя.
– А что это за история с забытым стихотворением, которое Фазиль Абдулович прочел вам в кофейне и которое вас поразило?
– Это была одна из встреч, кажется в 80-е годы. Мы зашли в "Нарту" поесть, и он там мне прочел одно из своих стихотворений, которое было очень необычным. Названия у него не было, помню строки: "Когда пора из помещения, но почему-то надо жить, как в парикмахерской курить…".
Кстати, оно опубликовано. Я выступал в 2002 году в Абхазском театре, где его чествовали во время одного из первых официальных визитов Фазиля в Абхазию, и прочел этот стих. Интересно, что сам Искандер забыл его и потерял, а у меня сохранился лист с этим стихотворением и его автографом, копию которого я ему подарил.
Стихотворение было интересным и трагичным, даже какая-то тень смерти на него падала. Это удивительная вещь для меня, например, это верх его поэзии. Вообще, его проза и юмор – это поэзия, юмор – подстрочный перевод с абхазского языка на русский.
Я как-то у него спросил, каким он себя считает писателем, русским или абхазским, Фазиль ответил, что он русский писатель – "певец" Абхазии. Более точно, наверное, сегодня никто не может определить феномен Фазиля Искандера.
– В вашей статье "Духовная империя Искандера", которая была опубликована в 2002 году в газете "Республика Абхазия", вы рассказали о том, что Искандер значил для нашей республики в сложные годы, как его творчество воспринимали в разных странах крупные политики. Давайте еще раз вспомним об этом.
– В марте 1994 года наша делегация находилась в Нью-Йорке во главе с тогда еще председателем Верховного Совета страны Владиславом Ардзинба, где решался вопрос о миротворческих силах. Там посол Германии встретился с нами, и меня удивило то, что он начал разговор с Искандера, знаем ли мы его. Я ответил, что он наш друг. Он сказал, что очень любит этого писателя и читал его произведения в немецком переводе, что дало ему возможность немного познакомиться с менталитетом абхазов и, конечно, Германия будет против того, чтобы миротворческим силам придавались полицейские функции. Хотя Германия не постоянный член Совета Безопасности, но у нее довольно большое влияние в ООН, чтобы вопрос не стоял таким образом, сказал посол. Это, в общем-то, так и произошло.
Более того, после этой встречи состоялась большая пресс-конференция с Владиславом Ардзинба, потом принял председатель Совета Безопасности. Никогда не было такого, чтобы Абхазию принимали на столь высоком уровне.
– Можно ли сказать, что Искандер повлиял через свои произведения на политику Германии в отношении Абхазии в тот период?
– Может, это громко звучит, но посол Германии, наверное, какую-то роль сыграл в этом вопросе, и самое главное, что он дал такую высокую оценку творчеству Искандера, чего от политиков не часто услышишь.
– В своей статье "Духовная империя Искандера" вы процитировали такую его фразу: "Чтобы выжить в XXI веке, человечество должно сменить классическую политику хитрости на политику совестливости, то есть политику отсутствия политики". Писатель был прав без сомнений, конечно, но насколько возможно создать такой миропорядок в наше время?
– Он писатель, это, наверное, утопическая идея, можно сказать даже романтическая, но все может быть. Никто и никогда не знает, к чему придет этот мир, всего полгода назад никто и не подумал бы, что в некоторых странах по соседству с нами будут происходить такие серьезные процессы. Но я не исключаю, что после такого крайнего ужесточения на большом Ближнем востоке человечество может прийти как раз к тому, о чем писал Искандер.
– Фазиль Абдулович оставил после себя богатое наследство – это большое количество стихов, повестей, рассказов. Какие работы Искандера вам наиболее близки? Что перечитывали не один раз и что, на ваш взгляд, должен прочесть каждый житель Абхазии?
– Вы знаете, когда очень часто приезжали дипломаты, послы высокого ранга ведущих стран и начинали интересоваться Абхазией, я им говорил, прочтите роман "Сандро из Чегема" Искандера. Он переведен на многие языки, это энциклопедия абхазской жизни. Я думаю, что каждый абхаз должен прочесть это произведение, чтоб лучше понять свой народ, его суть, так как очень многие забыли о своих традициях, оторвались от них и ничего нового не приобрели. Искандер сумел донести до нас красоту патриархальных традиций, возможно, много романтики в его работах, но когда-то абхазы такими были. И, конечно, нужно прочесть "Созвездие Козлотура".
