Батал Шулумба, Sputnik
Недавно в кругу близких друзей зашла речь о таком понятии, как "национальный герой" и о людях, с которыми ассоциируются какие-то личностные качества, если хотите – общечеловеческие ценности. Образ, символ, который с этими ценностями отождествлялся бы. В любом случае, как и следовало ожидать, мнения в компании разделились, и каждый усердно доказывал, почему его взгляд наиболее объективен и непредвзят.
Дырмита Гулиа назвали символом родного языка и литературы, Баграта Шинкуба – абхазской поэзии, Владислава Ардзинба – свободы народа, Сергея Багапш – признания независимости, Алеко Гварамия – абхазской науки, Мушни Хварцкия – духа патриотизма, Майю Герзмава – эталона женственности, Хиблу Герзмава – perfetto voce… Список можно продолжать, волей Бога у нас есть яркие и неповторимые личности, которые остаются неизменными символами. Впрочем, сие послание не анализирует и не предлагает определенных выводов.
Все началось с того, что один из участников "круглого стола" упомянул личность Хаджарата Кяхба (если коротко: абхазский крестьянин, противостоявший дворянству) как символа непокорности и гордости. Мне же это напомнило давнюю встречу с его ближайшей родственницей Александрой Кяхба, ушедшей из жизни несколько лет назад…
Дорога была достаточно крутой, один поворот быстро сменялся другим. По обочине росла густая, запутанная в себе ежевика, некоторые кусты которой смыла протекающая рядом речка, виднелись ее белые корни, промытые ледяной водой. На пути встречались могучие платаны. Раскинув свои огромные ветви, они создавали прохладную тень на дороге. Как писал Хайям "если знать не дано окончанья пути, мне б хоть малую тень на пути обрести. А не тень – так хотя бы надежду: в грядущем тенью дерева стать, чтоб идущих спасти". Здесь и вправду было особенно приятно находиться. Для тех, кто не дождался сельского автобуса (ну или наоборот – кого автобус не дождался), тени этих могучих деревьев были настоящим спасением в жару.
А вот самым частым "гостем оазиса", по очевидным доказательствам, был домашний скот.
Дорога вела в Звандрипш (абх. Жәандрыԥшь), в село, где верят в легенды и с охотой рассказывают истории народных героев.
Мы подъехали к дому, он был небольшим, хотя и двухэтажным. Забор полностью покрывал разросшийся, почти созревший виноград сорта "Изабелла". Посередине двора стояло высокое грушевое дерево, под которым была самодельная, резная лавочка с прикрепленным столом.
Через минуту после нашего приезда навстречу вышла высокая, стройная женщина. Она шла, по пути заправляя свою косынку, исподволь, но очень быстро, осматривая двор. По всей вероятности, хотела удостовериться, чист ли ее двор настолько, чтобы принимать гостей.
Подойдя ближе, она совершила над нашими головами небольшие кругообразные движения рукой, как бы отгоняя всякого рода сглаз, обняла гостей, то и дело приговаривая: "ишәыхьша сыхьааит" (да падут ваши беды на мою голову).
Пройдя в тень, ближе к той самой лавочке, я заметил стоявший в тени двух инжиров совсем уже старый дом. Деревья разрослись так, будто охраняли его от чужаков своими опустившимися ветками с большими листьями. Время брало свое, дом был очень стар. Отпавший верхний слой цемента предательски выдавал истинный возраст строения: вместо привычных нам кирпичей виднелись не очень ровные их предшественники. Крыша из крупной черепицы давно уже покрылась мхом.
На столе стоял кувшин с вином, полученным, по всей видимости, из той самой "Изабеллы". По сушившимся на солнце детским вещам стало ясно, что в доме есть дети. Как только хозяйка дома начала рассказывать о своей семье, к воротам на машине подъехал ее сын с детьми и супругой.
Руслан, самый младший в семье и единственный сын, живет со своей семьей в отцовском доме. Присоединившись к нам, внуки заняли свои места около бабушки, а самый младший, наверное, любимчик, сел ей на колени. Невеста направилась на кухню.
В силу своего возраста Александра не могла лично знать Хаджарата, но многочисленные рассказы ее отца навсегда запечатлели в ее памяти героический образ народного борца за справедливость. Удивительно было, как выглядела уже достаточно пожилая женщина: ее отличала прямая осанка и грамотная и ясная речь.
Когда вся семья была в сборе, глава семейства не спеша начала свой рассказ. "Жизнь удивительная вещь. Она дает человеку возможность выбора. Выбирают по-разному, некоторые, чтобы продолжить жить, могут переступить через себя или перечеркнуть свое достоинство, а некоторые отдают самое дорогое – жизнь, чтобы оставить после себя честное имя. Хаджарат выбрал последнее. Помню, как писатели и режиссеры приходили к моему отцу, чтобы узнать о нем больше. Мы, так же, как и сейчас, садились все вместе и внимательно его слушали. Все ждали, надеясь услышать что-то новое, и мы не разочаровывались: каждый раз появлялись ранее неизвестные подробности".
Немного остановившись и посмотрев на старый дом в глубине инжировых деревьев, она продолжила. "У нас, абхазов, всегда считалось, что предательство – это самое низшее, что может сделать человек. Он сразу же утрачивал всякое уважение соседей, родственников. Но, несмотря на это, люди предавали и предают. Больно, когда среди них те, на кого больше всего надеялся. Что касается Хаджарата, были и такие, но большинство, рискуя своей жизнью, его укрывали. Из-за этого они остались без крыши над головой, их дома сожгли. Хаджарат ушел в лес, стал абреком, чтобы не становиться причиной бед для своих родных и близких, тех, кто не был равнодушен к нему. В лесу его ждала засада, и в последние минуты своей жизни, поняв, что есть только два пути: сдаться с позором или остаться свободным, таковым он и покидает этот мир". Так оборвав свой рассказ, Александра заключила, что Хаджарат так и не понял, что несправедливости всегда есть и будет место в жизни.
Уже под вечер не так видны были заросли ежевики, они всего лишь походили на черную стену вдоль дороги. Могучие платаны, слившись с темным небом, напоминали черные тучи.
Казалось, легкий дождь моросил намеренно, смывая следы нашего пребывания.
Проблема стара как мир: противостояние во имя свободы и независимости как в масштабах одной личности, так и огромных империй. Так кто же национальный герой сегодня? И следует ли нам определять или выискивать героя нашего времени, или это из разряда – народная память сама определит? Ведь как писал абхазский классик Шинкуба: "Народная любовь не бывает случайной, выбирает лишь достойных, иных не признает".
"Ажәлар рыбзиабара ҟьалан иааӡом — иалнахыз далнахт, иаԥсам дабаӡом!"
Об авторе: Батал Шулумба – публицист, кандидат филологических наук, член Союза журналистов Абхазии
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
