Что происходит с домами, которые оставляют? Оставляют навсегда, и неважно – по своей воле или по обстоятельствам. Возможно, такие дома не прекращают ждать своих хозяев, слагая в рифму скрипы. Но, как показывает суровая реальность, знание и логика легко расправляются с воображением и интуицией.
Недалеко от Гудауты есть местечко под названием Золотой берег. Согласно легенде, еще в те далекие времена, когда эти места практически не были заселены, пираты частенько здесь прятали награбленное золото. И вот, в одну зимнюю ночь море так разбушевалось, что не давало никакой возможности пиратской братии сойти на берег. Раздосадованные корсары ждали так долго, что, в конце концов, дождались своей погибели: Черное море поглотило корабль и унесло на дно бесчисленные богатства, точно Кракен "Черную жемчужину". И с тех пор из уст в уста передается сказание, будто шторм выбрасывает на берег золотые украшения. Оттуда, говорят, и пошло название. Да, легенда красивая, хотя и трагичная, но, увы, истории неизвестны люди, которые находили там что-либо, намекающее на пиратские богатства, или же находки тщательно скрываются. Что тоже вероятно.
Во времена Советов Золотой берег гремел: ночные дискотеки, бесчисленные автобусы, полные туристов со всех концов света. Пляжи там живописно ютились за небольшими скалами, покрытыми многолетними соснами. Сейчас же это полупустые пляжи (ближе к Мюссере), часть которых с нависшими обрывками ползучей земли грозно предупреждает, что под ними лучше не ходить. В этой береговой зоне располагались частные дома, которые давно свалились, а их обломки унесло море. Осталась малая часть проложенной вдоль берега трассы (своего рода набережная), в разрезе которой определяется, что дорога здесь была давно: отчетливо видны три слоя кладки.
Некогда величественные здания здешнего Дома отдыха немного покосились, хотя недавно часть из них была "реабилитирована", что позволило размещать здесь отдыхающих, тоскующих по местам своего прошлого.
Через дорогу перебираемся в широкий двор. Слева – крыша рухнувшей апацхи, под которой покоится основная часть строения, а по центру, в глубине двора, стоит немного покосившийся деревянный коттедж. Такой вот с виду непримечательный участок, и вроде бы ничего особенного, кроме того, что это была дача нашего любимого Фазиля Искандера.
Были времена, когда он приезжал сюда со своей семьей, и говорят, летними вечерами читал свои неопубликованные стихотворения избранному кругу друзей. Сейчас в этом доме нет Фазиля, но дверь дома открыта. Деревянная лестница не вызывает доверия, как и полы внутри дома: от малейшего прикосновения они поскрипывают даже в соседней комнате. Большая часть стекол разбита, наверное, проделки местной ребятни. В одной из комнат стоят два кресла советского типа, письменный стол, на полу сухие листья. Возможно, сидя здесь, Фазиль работал над своими гениальными произведениями.
По соседству тоже пусто, дом почти разрушен, внутри заросли кустарников. Посреди изгороди между домами разросся дикий инжир, по стволам которого до самой вершины пробрались виноградные лозы. Стоя в тени этого дерева, кажется, что сцены из произведений Искандера оживают везде, где бывал великий писатель, пусть даже и в уже опустевшем доме.
"Чик очень любил это место. Оно было во всех отношениях удобное и приятное. Во-первых, оно было хорошим, потому что прямо с этого места можно было рвать виноград, груши и даже инжир. Он рос в соседнем дворе, и между огородом, где росла груша, и инжировым деревом высилась стена" (Ф. Искандер, "Детство Чика").
Очевидно одно, дома разрушаются, когда их покидает человек, точно так же, как разрушается тело и деградирует личность, когда их покидают душа и совесть.
Однако, как это часто бывает, там, где человек оставляет свои позиции, природа сразу же берется за свое. Буйство природы пошло на пользу и разбитому на территории Дома отдыха саду. Деревьям уже нет дела до того, что там опять напридумает человек, никто их не обрезает, и они растут куда хотят и как хотят. В тени больших платанов обнаруживаются короткие ступени лестницы, ведущей в никуда: стоявших некогда на этом месте коттеджей давно нет, да и фундамент их уже не так легко отыскать.
Неожиданно натыкаешься на бюсты классиков, притаившихся за деревьями, хотя они когда-то и стояли на своих пьедесталах вдоль аллеи. Теперь пьедесталы пустуют, а Салтыков-Щедрин аккуратно стоит под сосной, с каждым годом все больше и больше приобретая зеленоватый оттенок в тон окружающей среды. Как говорил сам классик: "Литература изъята из законов тления. Она одна не признает смерти".
Сейчас это выражение приобретает еще большую актуальность.
