Около пяти лет продолжается война на территории Сирии. Надир Саид и Омар Шагуч, два молодых репатрианта из Сирии, которым за свои годы довелось пережить войну, спасать жизни и вернуться на историческую родину.
"Во времена махаджирства мой прадед оказался в Турции со своей семьей. В поисках путей возвращения на родину судьба его занесла далеко, в Болгарию, где он решил оставить тщетные попытки вернуться домой и начал обычную жизнь. Но некоторое время спустя он случайно встретил своего друга, который рассказал ему о Сирии, о том, что там жить гораздо лучше, что многие наши соотечественники находятся сейчас там, и люди, которые живут в Сирии, той же религии, что и мы. Мой прадед поддался уговорам, собрав свою семью, уехал жить в Дамаск. Он оказался одним из первых репатриантов с Кавказа, который стал жить в Дамаске", — начал свой рассказ Надир Саид.
Как рассказывает репатриант, дед Надира, обустраиваясь на новом месте, стал разводить пчел. Методы, которые он использовал, были уникальны и на родине предков передавались из поколения в поколение. Несмотря на то, что деду много раз приходилось начинать все с нуля, он стал преуспевать в своем ремесле, добавил Надир.
"Мой дед стал глубоко уважаемым в Сирии, его знали почти по всей стране. И даже страны Европы заинтересовались уникальными методами разведения пчел. К нам часто приезжали эксперты, чтобы набраться навыков и перенять опыт моего деда. Наше предприятие стало успешно развиваться", — вспоминает Надир Саид.
Надир Саид учился в университете, вместе со своим отцом и братьями занимался семейным делом. Но с момента, когда началась война, предприятие пришлось оставить, рассказывает репатриант.
"Мы разводили пчел в горах, и основное наше предприятие находилось там. Когда война только началась, мы старались продолжать свое дело, но подниматься на машинах в горы стало опасно. Заметив машины, начинали обстреливать", — с грустью вспоминает Надир Саид.
Живший в то время по соседству Омар Шагуч со своей семьей вел спокойную, обычную жизнь. Они жили вчетвером. Омар, его старшая сестра, младший брат и мама. Омар учился в университете, изучал английский язык. Младший брат ходил в школу, а сестра к этому времени уже была замужем, рассказывает Омар Шагуч.
"До войны в Сирии у нас была спокойная размеренная жизнь, и все текло своим чередом. Я всегда интересовался историей Кавказа, старался много читать и быть в курсе жизни на Кавказе, но я никогда не думал, что когда-нибудь окажусь здесь, в Абхазии", — добавил репатриант.
Коробки помощи
Надир Саид оканчивал университет, когда началась война в Сирии, но к этому времени он уже работал волонтером в международном комитете Красного Креста и Красного Полумесяца.
"Однажды возвращаясь из университета, я проходил мимо здания Красного Креста. Около него стоял большой фургон. Несколько человек разгружали коробки с лекарствами. Коробок было много, и со стороны они казались очень тяжелыми. Я подбежал, чтобы предложить свою помощь. Пока мы разгружали машину, сотрудники Красного Креста рассказывали мне о том, чем именно они занимаются, какую помощь оказывают здесь, что время нестабильное, и многие жители в Сирии нуждаются в помощи. Тогда я и решил стать частью этого мира, мне очень захотелось помогать людям и внести свой небольшой вклад", — рассказывает Надир Саид.
По словам репатрианта, директором Красного Креста был Хосам Дугуз, который по происхождению был адыгом.
Омар Шагуч в 16 лет, следуя примеру своего друга, начал посещать курсы Красного Креста и участвовать в помощи жителям деревень и городов Сирии.
"В Красном Кресте мы проходили курсы оказания первой помощи. Курсов было много, и можно было выбрать интересное для себя направление и работать глубже в этой сфере. Например, работа в приемной госпиталя, в "скорой помощи", работа ассистентом врача. Со временем мы сами стали обучать новых волонтеров всему тому, чему научились сами", — говорит Омар Шагуч.
Зеро Тим
Как рассказывает репатриант Омар Шагуч, в его команде было14 человек, в нее входили 10 адыгов и четыре сирийца. Команда волонтеров называлась "Зеро Тим", всем участникам команды было не больше 25 лет, добавил репатриант.
"Когда началась война, работа в Красном Кресте увеличилась в несколько раз. Все свое свободное время мы были заняты либо в госпитале, либо на выезде. Изредка приходили домой, чтобы поесть и принять душ. В нашей команде постоянно присутствовал бесстрашный дух, и мы соглашались отправляться в самые горячие точки. Нас называли сумасшедшими, не понимая, что именно нами движет, мы и сами не могли этого понять. Наверно кровь бесстрашных абхазов и адыгов играла в нас", — улыбается Омар Шагуч.
Будни волонтеров
Одна из деревень близ Дамаска была окружена военными. 300 человек были заблокированы в деревне, не имея связи с внешним миром, рассказывают репатрианты об одной из операций Красного Креста.
"Красный Крест направил в эту деревню четыре автобуса по пять человек в каждом, чтобы вывезти людей в безопасное место и оказать медицинскую помощь, договорившись с теми, кто блокировал въезд. Но прибыв на место, мы услышали, что у нас есть всего три минуты на то, чтобы заехать в деревню забрать людей и уехать вместе с ними. Если мы не успеем, они начнут стрелять по автобусам. Мы знали, что провернуть такое невозможно, но на тот момент нам казалось, что выбора нет. Мы не могли бросить людей, которые ждали нашей помощи. Согласившись, мы все же надеялись, что стрелять они не станут. Как мы и предполагали, трех минут нам не хватило. Они стали стрелять, и нам пришлось остановиться", — вспоминает Омар Шагуч.
Остановив машины, военные вывели всех из автобусов и приказали лечь лицом в землю, продолжил свой рассказ Шагуч.
"В этот момент в голове нет ни одной мысли. Ты ни о чем не думаешь. Все вокруг, как в тумане, а время тянется медленно, и каждая секунда кажется вечностью. Немного собравшись с мыслями, я поднимаю голову и вижу, как Надир, лежа лицом к земле, начинает есть траву", — рассказывает Омар, смотря на Надира, и оба репатрианта начинают смеяться.
— Что ты делаешь, Надир?— растерянно спросил его Шагуч
— Я очень голоден, Омар, я не хочу умирать голодным – ответил Надир, пересиливая страх.
Как рассказывает Шагуч, Надир действительно находился в шоке, как и все волонтеры Красного Креста. Эта история закончилась удачно.
"Один из военных позвал меня к себе и, рассматривая мои документы, он заметил листок бумаги, где было написано на русском, что я прошу разрешения на въезд в Россию. Это была виза, которую я готовил, чтобы уехать в Абхазию. Заметив это, он спросил, не гражданин ли я России, на что, я покивал головой в знак подтверждения. Он заулыбался "русские наши союзники и друзья", сказал он, затем приказал нас отпустить и разрешить вывезти людей из деревни", — добавил Шагуч.
Спросила Омара: "Чтобы с вами стало, если бы не эта виза? Вас могли убить?". "Да, могло случиться все что угодно. Это война. Но мы старались не думать о том, что было бы. Все хорошо, и это самое главное", – ответил Омар, немного замявшись.
Когда все закончилось, все были счастливы, вспоминает Шагуч.
"Было много как тяжелых, так и смешных моментов. Мы старались подходить к этому легко, иначе невозможно было бы продолжать то, что мы делали. Отправляясь на опасные операции, мы не подавали виду, что нам страшно. Но перед отправкой мы подходили к друзьям с просьбой, в случае, если произойдет что-то плохое, и я не вернусь, передать маме и родным людям, как мы любим их, а иногда открывали какие-то секреты, которые терзали нашу душу", — вспоминает Омар Шагуч.
Новая жизнь
Три года назад Омар со своей семьей переехал жить в Абхазию, и первые семь месяцев они провели в Гудауте, рассказывает репатриант.
"Я встретил много хороших людей в Гудауте, и практически сразу начал работать. Занимался рыбной ловлей, делал вино и чачу. Затем, переехав в Сухум, я почти полгода работал на стройке. Работы было у меня много, но больше всего хотел устроиться работать в Красный Крест. У меня был сертификат о том, что я был сотрудником Красного Креста в Сирии, но проблема возникла с языком. Я знаю адыгейский, английский и арабский. Несмотря на то, что адыги и абхазы этнически близкие народы, языки у них немного разные, и люди в Абхазии плохо его понимают. Сейчас я работаю над собой и занимаюсь изучением абхазского языка. Параллельно я работаю на складе рядом с сухумским рынком", — признался Омар Шагуч.
По словам репатрианта, свои свободные вечера они проводят в клубе киноманов, который находятся на культурной площадке "Склад". Там у них появилось много хороших друзей, добавил Шагуч.
"Мы очень хотим принести пользу нашей родине, поделиться знаниями, которые мы получили, работая в Красном Кресте. Я вижу свое будущее только здесь. Мне интересны традиции нашего народа, язык, культура. Я стал частью этого мира, и моя жизнь теперь в Абхазии", — сказал Омар Шагуч.
За Омаром последовал и Надир, он переехал в Сухум первым из своей семьи, и первые полгода находился в городе практически в полном одиночестве. Со временем он так же, как Омар, обзавелся друзьями и в летний сезон работал барменом на берегу синопского пляжа.
"27 лет я прожил в Сирии. Я родился там и вырос, я люблю эту землю, там была вся моя жизнь, но как только я перешел границу и оказался на абхазской стороне, я испытал чувства, которые не объяснить словами. Там на границе, остановившись на минуту, я замер. Ну, вот и все, я дома", — с улыбкой вспоминает Надир Саид.
Истории Омара и Надира схожи. Их прадеды были насильственно переселены в Турцию во времена Кавказской войны. Через Турцию они оказались в Дамаске. И спустя почти полтора века внукам удалось воплотить в жизнь мечту своих предков, вернуться домой.
