Sputnik, Владимир Бегунов.
Приклады победы
По легенде его подарил новоафонским монахам русский царь. Последние 70 лет паровоз ржавеет без дела на вершине горы, и на нем пристреливают ружья охотники.
"Сейчас мы идем по бывшим железнодорожным путям, — рассказывает лесничий Галуст Киносян. – В шестидесятых годах рельсы разобрали и растащили по домам местные жители, а шпалы оставили как лежневку, чтобы дорога не проседала. Они кое-где торчат из земли".
Мы действительно встречаем выступающие из дороги шпалы. Доходим до поворота.
"Железнодорожные пути здесь тоже сворачивали или шли по прямой?" — спрашиваю у лесников, которые согласились быть нашими проводниками.
"Кто же это сейчас может сказать?! – отвечает главный лесничий Гудаутского лесхоза, заслуженный лесовод Абхазии Геннадий Сичинава. – Отцы наши знали, но у них уже не спросишь. Знаю только, что вон та полочка внизу была служебным карманом, где чинили вагоны. Таких на всем протяжении пути было несколько".
Геннадий Сичинава рассказывает, что паровоз ходил двенадцать километров, спускал древесину с высокогорных лесосек до той точки, где ныне стоит на вечном приколе. Там древесину вручную выгружали из вагонов и клали на металлические желоба. Они кое-где еще валяются в лесу. По ним бревна скатывались в вагонетки фуникулера. Канатная дорога была километр длиной и доставляла грузы к складу, который находился у поселка Псырцха.
По легенде, подарил паровоз монахам Александр III в начале девяностых годов XIX века, когда монастырь только строился. Так ли это на самом деле – неизвестно, но легенда жива. Действовала лесная железная дорога до начала Великой Отечественной войны. В конце тридцатых годов проку от нее было мало.
Стране требовалось больше сырья, и в горы пошли тракторы, которые выгодно отличались проходимостью, маневренностью и грузоподъемностью. Но, как рассказывают лесники, во время войны для новоафонского паровоза снова нашлась работа. Отправлять тракторы в горы в военных условиях было непозволительной роскошью, а для советского стрелкового оружия требовались приклады. Их делали из абхазской древесины, которую и спускал вниз паровоз. После войны он ржавел в лесу, а местные охотники расстреляли его в решето, пристреливая ружья.
Последний машинист "кукушки"
Недавно паровоз покрасил один из местных жителей. Лесничие говорят, что выглядеть он стал лучше, хотя пробоины в корпусе не прибавляют ему привлекательности. Паровоз миниатюрен, наподобие тех, что катают детей на набережной. Сложно поверить, что он таскал несколько вагонов, груженных бревнами, но это так.
Такие поезда, ходящие по узкоколейке на недалекие расстояния, принято называть "кукушками". О происхождении этого термина есть несколько версий. Самые популярные – две. По одной из них, стук идущего состава похож на крик кукушки, другая — замысловатей, она говорит, что первую "кукушку" пустили на даче в Петергофе в 1864 году, и машинист этого поезда был с причудами. Он из кабины хлестал паровоз кнутом, кричал: "Но, поехали!", а потом всю дорогу свистел: "Ку-ку".
О личности машиниста этой "кукушки" известно мало, но сохранилась его могила и фотография на надгробии. Лесничий Галуст Киносян зажигает свечи на могиле машиниста. Находится она на небольшом кладбище вблизи паровоза. Есть указатели к ней, их установили лесничие, они же следят за могилкой.
На надгробии надпись: "Ефрем Смаржок 1884-1973". С фотографии на памятнике смотрит мужчина с седыми бакенбардами, напоминающий героев Лескова и Достоевского. К каменной плите прикреплено символическое изображение паровоза. Рядом покоится супруга машиниста Прасковья Григорьевна. Она пережила мужа на десять лет.
Уголь из монастыря
Дорога к паровозу долгая, подъем тяжелый, на машине сюда не подняться. На поляне, где он стоит, слышится звон коровьих колокольчиков.
Мы выдыхаемся в пути и добираемся до места из последних сил. Сам паровоз небольшой, а топка его кажется совсем крохотной. Топился он, как рассказывают лесничие, древесным углем, который производили монахи в монастыре – жгли дрова в большой яме и получали уголь.
"Мы в детстве в нем зимой грелись, — рассказывает Киносян. – Ходили из школы к паровозу, накладывали дров в топку и растапливали. Вокруг снег, а тут тепло".
Сто лет на известковом растворе
От паровоза к складу древесину доставлял фуникулер. Надпись на его тросовом механизме гласит: "Акц. Общ. Мальцовскихъ зав. Людиново".
Каменную эстакаду фуникулера в горах построили монахи. Она напоминает римский акведук и тянется в лесу на километр. По рельсам на канатной тяге ходили вагонетки. Остов одной из них валяется среди зарослей.
Одновременно по трассе фуникулера ходили две вагонетки, одна вниз, другая – вверх, они встречались на полпути и расходились по стрелке. Среди лесных зарослей сохранились остатки стрелки и полуразрушенный домик, в котором нес вахту контролер из монахов. В его задачу входило следить за работой механизма, разводящего тележки на колее. Рядом валяется остов кованой кровати столетней давности, на которой, видимо, и отдыхал монах-контролер.
"Это уникальное строение, — рассказывает житель Нового Афона Константин Костенюк. – Построено оно из местных материалов на известковом растворе. В конце XIX века в России еще не производили цемент, а использовали известь. В Абхазии можно увидеть множество печей для ее обжига: у поселка Приморского, рядом с Черниговкой, возле Беслетского моста".
В одном месте в эстакаде фуникулера сделана арка и проходит дорога. Во внутренней стороне арки хорошо видно, что залита она была известковым раствором с помощью опалубки.
Проект монорельса
Эстакада постепенно разрушается. Строение разрывают корнями деревья. Константин Костенюк считает, чтобы защитить от разрушения, эстакаду фуникулера нужно чистить и обязательно эксплуатировать. Костенюк – инженер на пенсии, он разработал и запатентовал монорельсовую транспортную систему: вагончик, перевозящий до десяти человек, движется по прорезиненному рельсу.
"В отличие от поездов на зубчатой рейке, которые ходят в горах Швейцарии, здесь другой механизм, — рассказывает изобретатель. – Вагончик движется на колесах, прижимают его к рельсу тоже колеса. Система бесшумна и надежна".
Сейчас пятидесятиметровый пробный вариант горного монорельса Костенюк обкатывает у себя в огороде. Говорит, что готов построить полукилометровый путь на эстакаде бывшего фуникулера, чтобы местным жителям было удобно домой добираться, и горные достопримечательности стали доступнее для туристов.
Жители улицы Орлиное гнездо, самой крайней в Новом Афоне, под проектом подписались. Изобретатель говорит, что готов построить свой монорельс на собственные средства – прибыль от небольшой частной гостиницы.
