В этот раз "дежурить" мы решили в Гулрыпшском районе, целью выбрали село Ажара, которое в народе называют "Абхазской Сванетией" из-за количественного преимущества проживающего здесь сванского населения.
История села разделилась на два периода – до и после освобождения Кодорского ущелья Абхазской армией и упразднения грузинской власти в 2008 году. Нам стало интересно, как живут люди, которые уже 12 лет подчиняются правилам новой власти и которым приходится добираться до столицы больше 80 километров по бездорожью. Обо всем по порядку.
Асмат Цвижба, Sputnik.
Испытание дорогой
Выехали мы из Сухума в семь утра и уже спустя час оказались в Цабале. Первая остановка на мосту, чтобы успеть запечатлеть утренние пейзажи ущелья.
- О, ребята, хорошее место выбрали. А вы знаете, что здесь снималась сцена из советского фильма "Воры в законе"? – интересуется наш спутник, глава Ажарского сельсовета Сергей Джонуа.
Действия картины по мотивам рассказов Фазиля Искандера действительно происходят в Абхазии, но снимали фильм в Крыму. Режиссер Юрий Кара собирался снимать фильм в Абхазии, но власти республики, узнав, что прототипом главного героя будет местный авторитет, отказали съемочной группе в содействии. Каре пришлось поменять Кавказ на Крым.
Недалеко от моста стоит заброшенная остановка общественного транспорта, чуть дальше видны крыши домов. По словам Джонуа, здесь было более 90 хозяйств, от которых ничего не осталось, как и от чугунных перил моста, которые были украдены местным жителем после Отечественной войны.
"Но потом этого вора нашли и заставили установить новые перила. К сожалению, большая часть из них тоже уже давно обвалилась", - объясняет Джонуа.
Давно обвалились и дороги в Кодорском ущелье. Это мы поняли уже примерно через полтора часа тряски по бездорожью. Езда по местным узким дорогам напоминает катание на американских горках с преодолением водных препятствий. Не так высоко, как на аттракционах, но намного страшнее – внизу крутые обрывы, острые вершины скал и бурный Кодор, а главное – никакой страховки.
Фоторепортаж из Кодорского ущелья смотрите здесь >>
"Конечно же, крупная военная техника, которая вошла в ущелье (во время операции по освобождению Кодорского ущелья от грузинских войск в 2008 году - ред.), сыграла свою роль. Но и после военных действий сюда постоянно приезжают охотники, лесники на габаритных машинах, забирают лес. Река зачастую выходит из берегов, часто бывает камнепад или оползни. Словом, за дорогой нужно следить постоянно", - объясняет Джонуа.
По словам главы района, ремонтировать дороги пытаются своими силами, привозят спецтехнику, стараются залатать ямы, но денег катастрофически не хватает. К государству за помощью обращаются ежегодно, результата никакого.
"Раньше так не было. За час на любой машине мы могли доехать до самого дальнего села. В советское время здесь активно развивался туризм, ездил постоянно транспорт из сел в города, а сейчас все заброшено. Никому не нужна эта часть Абхазии, в прошлом году нам и рубля не было выделено на содержание дороги, а в год нужно минимум 20 миллионов", - рассказывает Джонуа.
Местные поселки с "большой землей" связывает тоннель, построенный в 1964 году. Вот уже три года как он находится в аварийном состоянии, о чем свидетельствуют не только обломки разрушающихся стен, но и трещина, которая "обвивает" тоннель, словно плющ.
"Три года назад в тоннеле появилась эта трещина и с каждым годом увеличивается. Сейчас она уже 54 метра, в любой момент эта стена может провалиться, и вся связь с другой стороной прекратится, никакой объездной дороги нет", - объяснил Джонуа.
Несколько лет назад уральские специалисты провели экспертизу, заключили – для капитального ремонта тоннеля придется полностью перекрыть движение на время ремонта. Чтобы залатать "раны" тоннеля, необходимо 240 миллионов рублей.
Наказание за войну
Ажарский сельсовет состоит из 18 населенных пунктов, центр – село Ажара. До 2008 года здесь, по словам Джонуа, проживало около 5000 человек, сейчас не больше 100. 98% населения – сваны, предки которых переселились сюда еще в конце XIX века, после того как в период Кавказской войны местные абхазы, не подчинившиеся российскому царскому режиму, были выселены в Турцию.
Видеорепортаж о поездке в Кодорское ущелье смотрите здесь >>
В годы Отечественной войны народа Абхазии территория контролировалась грузинскими войсками. Большинство населения, по словам главы сельсовета, воевало на стороне грузин, за что расплачивается до сих пор. Несмотря на то, что Кодорское ущелье уже 12 лет является частью Абхазии, у местных жителей нет права на получение гражданства и паспорта республики. Чтобы приехать в центр Гулрыпшского района, ажарцы и жители соседних поселков должны получить специальный пропуск в Службе государственной безопасности, такой же, чтобы отправиться в соседнюю Грузию. Фактически ажарцы живут в изоляции, единственный документ, подтверждающий личность – советский паспорт.
"А почему им не дать абхазский паспорт, я не понимаю? Они здесь родились, живут здесь, их родные здесь похоронены, они хотят здесь жить. Да, сваны воевали против нас, но они были в оккупации, их что спрашивали, когда вводили войска? Здесь даже был мужчина Арджения - абхаз, и все его пять сыновей воевали против нас, а куда им было деваться?" - задается вопросом Джонуа.
По имеющимся грузинским данным, ажарцы, которые все еще живут в селе, входили в отряд "Лесные братья", но, по словам Джонуа, подтвердить эту информацию не удалось.
"Эти списки были составлены только для того, чтобы увеличить список воевавших, получать из Грузии деньги, продукты, оружие, форму. Понимаете, после войны здесь ни одной провокации против абхазов не было", - объясняет он.
Сам Джонуа был назначен полномочным представителем президента Абхазии в Кодорском ущелье в сентябре 2008 года, до этого он занимал пост начальника Управления по чрезвычайным ситуациям республики. Джонуа приезжает в Ажару раз в месяц, чаще не получается – даже внедорожник не выдерживает таких испытаний, а государственного горючего хватает только на одну поездку. Зарплата Сергея – чуть больше 6 000 рублей.
- Сергей Качевич, а как вы сами отнеслись к такому предложению? Не было страшно, что местные отнесутся к вам враждебно?
- Нет, местное население ко мне отнеслось нормально. Тут дело было в другом. В местности были различные военные группировки, мародеры, которые хотели забрать все, что осталось после 2008 года, и с которыми я постоянно боролся. Меня обещали убить, но, как видишь, до сих пор живой. А вообще, я с детства знаю эти места, ходил в горы с отцом. Нет ни одного уголка, который я бы не знал.
Последний из ушедших
11:30, подъезжаем к поселку Куабчара, сотовая связь полностью пропадает. Здесь живет 76-летний Тариел Ашуба - один из немногих абхазов, оставшихся жить в окрестностях.
- Ох, ну как же я рад, что вы пришли, - встретил нас Тариел у входа, - у нас тут не так много гостей. Проходите, проходите в дом, собак не бойтесь, они не ругаются. Тина, смотри, какую я девушку нашел в лесу, - представил меня мужчина жене.
Тариел живет в небольшом одноэтажном доме. Мужчина занимается сельским хозяйством, в его дворе довольно большая пасека, куры, свиньи и коровы.
- Вы бы сказали, что приедете, я бы для вас что-то зарезал. А так тоже не обидим, поделимся тем, что есть – пригласил нас за стол мужчина.
Отобедали мы курятиной, домашним сыром, мамалыгой и аджикой с добавлением морковки – фирменный рецепт хозяйки дома. Хозяин же настоял на дегустации домашней чачи.
В 1989 году грузины сожгли дом Тариела за то, что тот встал на сторону абхазов во время беспорядков в Сухуме на межнациональной почве. Мужчина перевез жену и детей в Гуаду и начал отстраивать дом с нуля.
В 1992 году ему пришлось вновь воевать против соседей-сванов, которые встали на сторону грузинской армии. Тариел был разведчиком.
"Когда меня посылали сюда на разведку, мне сказали, чтобы я оставил семью здесь, в селе, чтобы в случае, если меня поймают грузины, у меня было оправдание или причина", - объяснил он.
На очередной вылазке Тариела действительно поймали, родственникам чудом удалось его спасти. Разведчик обошелся домашним арестом, но "сванский батальон" не упускал его из виду.
"За мной пришли соседи сваны, с ними были вооруженные наемники-армяне, они окружили меня. Сказали, что должен сдаться. Мне пришлось сдаться, потому что в доме были дети и внуки. А так, разве я сдался бы им?" - вспоминает Тариел.
Тариелу удалось спастись и во второй раз, помогли родственники жены-сванки. После этого он решил не играть с судьбой и увезти свою семью. Увезти не удалось, пришлось пересекать горы пешком.
"А на дворе была суровая зима, снег был по колено. Я соорудил "рюкзак" из деревянных палок, посадил туда внучку и отправился с женой пересекать горы. Три дня мы были в пути, ночевали в горах, замерзали, спасались от ветра клеенкой, но добрались до Аимары", - вспоминает он.
После войны Тариел вернулся в родное село, вновь занялся хозяйством. По соседству с Тариелом живет его дочь с мужем. Сыновья, внуки и правнуки живут в Гулрыпше.
"Да и у меня есть там квартира, но не хочу. Когда там нахожусь, во сне вижу свой дом. Мне здесь спокойнее живется, я здесь родился и вырос, здесь и умру. Единственное, обидно, что мы никому не нужны. Нам бы хоть дорогу сделали, а то я уже третий внедорожник меняю, не выдерживает. Тогда и люди пришли бы жить", - признается он.
В подарок хозяйка дома преподнесла мне рамку с сотами меда.
- Ох, Тина, если бы я знал, что ты такая разумная женщина, я бы еще раньше на тебе женился! – восхитился женой Тариел.
Школа без учеников, больница без врачей
Шесть километров спустя мы прибыли в Чхалту. Именно здесь при Саакашвили в 2006 году был построен комплекс административных зданий, а еще школа, детский сад, сельская больница и полицейский участок.
Школа, рассчитанная на 300 человек, сегодня пустует, в поселке проживает около пяти семей. Окна и кровля давно стали жертвами мародеров, внутри здания разгуливает скот. У входа в маленький домик, некогда полицейский участок, одиноко горит лампочка, которую даже некому отключить. На автобусной остановке баллончиком нарисован абхазский флаг, написано "Абхазия" и почему-то "Ткуарчал" и "Новый район".
"Такое здание школы пропадает! Сколько раз я обращался к правительству, говорил, что можно сделать из него гостиницу, туризм развивался бы, все ведь готово. А еще здесь был маленький стадион. Баскетбольные и волейбольные сетки сорвали, отвезли в ткуарчалские школы, часть инвентаря - в Сухум", - рассказывает Сергей.
Чем ближе мы были к Ажаре, тем хуже становились дороги и глубже лужи. Спустя еще шесть километров мы доехали наконец до точки назначения. По словам Джонуа, в 2008-м здесь располагался грузинский военный склад.
"А потом один раз наша бомба долбанула, и неделю все полыхало, проехать невозможно было. А раньше здесь и банкомат был, и универмаг, чего только не было. Все уничтожили, растаскали", - вспоминает он.
- А магазины тут есть?
- Есть один маленький, но там мало что есть. В основном местные закупаются раз в месяц в Сухуме. Тут был даже банкомат до 2008 года, но теперь и его нет.
В центре села небольшая больница. В штате всего один работник – медсестра Галина Гунба. Галина родом из Гудауты. Впервые в Ажару она попала в 2008 году, вместе с абхазскими войсками.
"Они меня уговаривали, уговаривали, увозили-привозили, и вот так в один день без моего ведома оформили меня. Так я и осталась здесь, и живу постоянно", - объяснила она.
По словам женщины, одиночество ее не пугает, к жизни в горах привыкла, но иногда все же ездит к детям в Гудауту.
"Меня больше возмущает то, что нам очень сложно достать лекарства. Да какие уж лекарства, у меня даже медицинской сумки нет. Когда приходится выезжать к людям, все таскаю в пакетах. Вот недавно поскользнулась и сломала все лекарства", - жалуется женщина.
Вот уже три месяца больные не могут добраться до больницы, так как в высокогорье выпал снег. Медсестра консультирует больных по телефону и отправляет им необходимые лекарства через соседей, у которых есть своя машина. Скорой в селе нет уже пять лет, а тяжелобольных приходится эвакуировать на вертолете МЧC.
"Раньше у нас была скорая, был водитель, еще одна медсестра, врач – всех сократили. Осталась одна санитарка и я, и то за порядком в основном слежу я сама, хотя и мою зарплату сократили с 16 тысяч рублей до 12 тысяч", - рассказывает Галина.
В холодной двухэтажной больнице есть препараты для оказания первой помощи, операционная, перевязочная, кабинет терапевта, палаты, кухня и даже ординаторская, но нет врачей и пациентов. На стационарное лечение кладут очень редко, если у человека очень высокое давление или температура в течение нескольких дней.
"Ведь мы живем в Абхазии"
Галина предложила нам остаться "на кофе", но в горах уже начало темнеть, а Сергей предупредил, что нас еще ждут на ужин в семье Гочиани. Нонна и Годердзи Гочиани - коренные ажарцы.
- Ох, ну как же я давно не видела в своем доме молодых девушек! – воскликнула Нонна при виде меня.
Как оказалось, в селе с населением около 100 человек, совсем не осталось молодежи и детей. Из соседей только пожилые люди, да и тех немного. В основном местные говорят на сванском, но владеют и русским языком.
Рабочих мест в селе нет, Нонна и Годердзи зарабатывают, продавая мясо, сыр, молоко и мед, мужчина также работает на местной малой ГЭС, получает 3000 рублей. У четы уже есть свои постоянные клиенты, которые покупают товар оптом. Килограмм свинины продают за 200 рублей, говядины – за 300 рублей, сулугуна – за 350 рублей, первого сыра - за 250 рублей. Цены меньше рыночных, но на проживание вдвоем хватает, признается Нонна.
Супруги не прочь продавать товар на рынке Гулрыпша или даже Сухума, но из-за отсутствия паспорта не могут часто ездить в город. Паспорт нужен семье и для того, чтобы встать на учет в больнице – несколько лет назад Годердзи поставили диагноз сахарный диабет, еженедельно ему необходима доза инсулина.
"Ведь мы живем в Абхазии, нас должны бесплатно обеспечить инсулином, но этого не происходит, потому что у нас нет паспорта. Для меня это главное. Мы даже сим-карту не можем себе купить и на машине ездить, прав нет", - объяснила Нонна.
Нонна и Годердзи жили в Ажаре еще до войны. В 1992 году они уехали в Кутаиси на лечение и прожили там пять лет. В селе остались родители пары, но, по словам женщины, они не принимали участие в войне – соблюдали нейтралитет.
- А до войны здесь жили абхазы?
- Да, конечно. Мы очень дружили. Помню, как на нашей свадьбе все вместе гуляли и такие танцы красивые они танцевали, - вспомнила Нонна, помешивая абыста для гостей.
В 2008 году почти все родственники и соседи супругов переехали в Грузию, где им как беженцам предоставили жилье. Нонна и Годердзи тоже последовали их примеру, но вернулись в село через месяц.
"Там было хорошо, и условия предоставляли хорошие, но муж не захотел, не смог там находиться. Он любит свой дом, даже сейчас, когда мы были на лечении, он с ума сходил, хотел к себе домой. Нам бы легче было ездить в Абхазию на лечение", - говорит Нонна.
В семье нет детей, летом к ним приезжают племянники из Грузии, но остаться на малой родине не хотят, не видят будущего.
"Честно говоря, если бы у нас были дети, я бы тоже сюда не вернулась. А что им здесь делать, нет даже школы. Но пока здоровье мужа позволяет и живы родители, мы будем жить здесь", - призналась Нонна.
Обратная дорога от Ажары до Гулрыпша заняла у нас около шести часов. Обрывов за окном видно уже не было, от чего становилось еще страшнее, впереди была только темная и, казалось, бесконечная "черная яма".
- Вот так деточка и живут тут люди. Никому не нужны и забыты государством. Но я вас еще раз летом привезу, увидите, как здесь красиво, - уже строил новые планы Джонуа.
Читайте также:
- На краю Абхазии: будни школьников одного из самых отдаленных сел республики
- "До города далеко?": путешествие в Ткуарчал
