Сегодня состоится еще встреча в Вене в формате ОБСЕ, но она будет носить формальный характер, пишет Петр Акопов для РИА Новости.
Каков же итог? Кто кого?
Никто не ожидал, что российские предложения, оформленные в беспрецедентно жесткой форме, будут приняты США, потому что самое главное из них — требование отказаться от расширения НАТО на восток (в первую очередь речь шла об Украине) — подразумевало фактически наделение Москвы правом вето на расширение альянса. Пойти на это Вашингтон не мог, даже если бы хотел, это привело бы не только к полной деморализации киевской власти, но и к бунту среди европейских участников альянса. Не потому, что они мечтают о включении в альянс Украины или хотя бы о начале ее атлантизации — это ключевым континентальным державам совершенно не нужно, а потому, что сговор США с Москвой был бы расценен как полное пренебрежение мнением союзников. "С нами не считаются, а тут еще и Трамп может вернуться в Белый дом, и тогда Америка вообще нас бросит на произвол судьбы," — подобные настроения и так гуляют в претендующих на самостоятельность, но несамодостаточных европейских столицах.
Поэтому исход переговоров в главном вопросе был предопределен: и замгоссекретаря Шерман, и генсек Столтенберг после встреч с российскими представителями подтвердили, что никакого обещания не принимать Украину в НАТО русские не дождутся.
"Все союзники едины в том, что касается главного принципа альянса: каждая страна вольна сама выбирать свой путь. Только Украина и 30 членов НАТО могут решать, когда Киев готов стать членом альянса… Вся эта идея о том, что „вы находитесь рядом со мной, поэтому вы не можете делать то, что хотите", — это попытка возродить сферы влияния… Это очень опасный путь".
Упреки в агрессивности НАТО Столтенберг отверг, сообщив, что расширение альянса неопасно, потому что таким образом распространяется демократия. Но угроза военного конфликта в Европе есть, и она исходит от России, у которой есть вооруженные силы в Грузии, на Украине и Молдове. А ведь их туда никто не звал — и генсек призвал Россию вывести свои войска из этих стран.
То есть вы нас обвиняете в агрессивности, говорит нам НАТО, а мы на самом деле несем демократию, а вот вы, русские, мешаете нам нести ее все дальше на восток.
При этом стороны вроде бы договорились о продолжении переговоров: есть ведь еще всевозможные вопросы размещения вооружений и проверок, которые можно обсуждать бесконечно. Смысла в подобных обсуждениях, правда, немного, особенно на фоне нерешенности главного, принципиального для нас вопроса о гарантиях нерасширения. На него получено твердое "нет", которое еще будет подтверждено в ожидаемом на днях официальном ответе Вашингтона на предложенный Москвой проект договора.
Так зачем все это было? И что это было вообще? Зачем Москва затеяла всю эту историю с "нам нужны гарантии, причем немедленно?" Над ответом на этот вопрос ломают голову, хотя он лежит на поверхности.
Месяц назад Владимир Путин поставил вопрос ребром не потому, что надеялся выбить из Штатов какие-то уступки, а потому, что пришло время открыть новую главу перестройки глобального миропорядка.
Запад несколько месяцев накручивал истерию вокруг скорого нападения России на Украину и к концу года практически убедил в этом сам себя. При этом принимать Киев в НАТО (то есть ставить конкретные сроки) никто не собирался: так явно провоцировать Москву все-таки очень опасно, понимание этого есть у атлантических стратегов. Но есть и осознание того, что бесконечно долго сохранять контроль над Украиной не получится, а значит, все сложнее будет использовать ее для давления на Россию, для сдерживания нашей страны.
Украина слишком ценный актив для того, чтобы смириться с мыслью о неизбежности ее потери, значит, нужно попытаться максимально отодвинуть это время, убедить Кремль в том, что просто так Запад Незалежную ему не отдаст. Как убедить? Максимально подняв ставки, накрутив ситуацию вокруг "угрозы русского вторжения" и "страшной цены за него".
И вот тут как раз Путин и перехватил инициативу: он сделал встречный ход, заявив, что это у России нет больше времени терпеть западный натиск на восток. Это мы не хотим ждать, это нас не устраивает статус-кво — мы считаем неопределенность с украинским членством в НАТО невыгодной нам и не будем с этим мириться. Путинское предложение Западу отступиться от Киева было изначально неприемлемым, но оно обозначало появление новой реальности, новых правил игры. Теперь уже не Запад требует от России не нападать на Украину, а Москва объявляет Западу окончание игры по его правилам.
Вы настолько пренебрегаете нашими интересами, что рассказываете нам про продвижение демократии с помощью НАТО? Прямо на территорию исторической России? То есть снова крестовый поход богобоязненных христиан против ужасных схизматиков — ничего не меняется за тысячу лет.
Ну тогда не удивляйтесь нашему ответу, мы действительно будем делать все для обеспечения своей безопасности. Нет, мы не нападем завтра на Киев (это мечта всех русофобов — устроить русским гражданскую войну между великороссами и малороссами), но политике сдерживания будет противопоставлено контрсдерживание, симметричное и асимметричное, на постсоветском пространстве и в мире в целом. Собственно говоря, всей своей политикой последних лет, всей работой по строительству нового миропорядка (и демонтажу старого, атлантического) мы уже отвечаем, только теперь, после официального отказа Запада от предложений Путина, мы будем делать это в иной геополитической реальности, в системе координат нового миропорядка.
И не только мы — и Запад будет вынужден выстраивать свои отношения с Россией по новым правилам. И не только с Россией: через неделю в Москву прилетит новый президент Ирана, а через три недели Владимир Путин отправится в Пекин. На открытие Олимпиады — и нового этапа строительства архитектуры безопасности. Не российской, глобальной.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.