Почему открытие музея состоится нескоро, какие проблемы стоят перед ним, что изменится с приобретением нового статуса музея, об этом в студии радио Sputnik Абхазия рассказала директор Историко-мемориального музея Людмила Малия.
Sputnik, Амра Амичба.
— Вы очень много лет руководите музеем, долгое время он не работает и пока не готов к открытию. Могли бы вы рассказать, в каком состоянии сейчас Историко-мемориальный музей Нестора Лакоба?
— Здание горело, на сегодняшний день утрачено все, внутренние комнаты, перегородки. А дом ведь был старинным — со своей особой акустикой, альфрейными работами (декоративно-отделочными малярными работами — ред.), изразцовой печью — конечно же, все это утрачено. Вы знаете, когда уходили войска Госсовета Грузии, они специально подожгли этот дом. После пожара не могло ничего уцелеть, материалы экспозиции погибли. До пожара у нас в фондах были документы в таких белых пакетах, что госсоветовцы не поняли, что это такое. А это был в основном архив Нестора, переписка его с соратниками и фотодокументы исторические – они уцелели. Сотрудница нашего музея Нана Камкия и Александр Тария сумели вынести из здания документы и в цокольной части театра спрятали их, благодаря этому уцелел основной материал архива Нестора. Рояль фирмы "Беккер" там стоял, его вынести невозможно было, заносили мы перед открытием человек пятнадцать, и он сгорел в огне, так предполагают.
— Какую часть в процентном отношении составляют уцелевшие материалы?
— Из архива Нестора, который был перевезен, он полностью сохранился. За исключением нескольких документов, которые были в экспозиции — это письмо писателя Павленко, там были и два листа из автобиографии, и кое-какая переписка. Но в процентном соотношении процентов 80 сохранилось.
— Музей еще долго не будет открыт. На какой стадии находится восстановление?
На этой неделе должны встретиться с представителем Управления капитального строительства. Они должны осмотреть здание, чтоб выяснить, что предстоит, как начать этот большой ремонт. А потом мы готовимся, материал должны собрать. Это большая работа в музейном деле, скрупулезная, необходимо изучать все. На нашей территории очень мало осталось материала, ведь прошло много времени.
— А где сейчас материалы находятся? Где-то их еще можно собрать? Речь была о том, что в Батуми часть материалов осталась?
Часть материалов из архива Нестора осталась у его детей. Они опись нам прислали, а когда понадобятся нам эти материалы, на уровне правительства они нам вернут, так они пообещали. Где находятся материалы, они открыто не говорят. Только дочь сказала, что материалы находятся в одном из банков Турции на хранении.
— Речь идет о достаточно большом количестве материалов?
Наверное, все-таки основная часть материала у нас. Переписка с соратниками и его письма, около 280-ти. А что касается того, что осталось у них - это больше фотографии со Сталиным, с членами правительства, и, конечно, личные вещи Сарии, какие-то предметы.
— После того как музей приобрел статус государственного, какие мероприятия планируются, что это даст музею? Как вы считаете, будет вам легче работать?
— Музей Нестора Лакоба всегда был государственным, с первого дня как открыли. Утверждали его на бюро обкома партии. Пока я не приступила к своим обязанностям, и как это будет происходить, процесс работы покажет. А так, конечно же, работы непочатый край, нам надо много объездить, посмотреть. Хотя в период становления музея тогда уже была проделана большая работа, обращения и прочее. Сама практика показала, что больше дает личное посещение семей, организаций, чем документальные письменные переписки.
— Достаточно сотрудников музея, чтобы осуществлять такие поездки, ездить, встречаться?
— По смете 5 человек в штате сотрудников музея, помимо меня: замдиректора, главный хранитель, младший научный сотрудник и два смотрителя. В советское время нас было восемь человек.
— Могли бы назвать первоочередные задачи? Что вы в ближайшее время наметили сделать в музее?
Пока трудно говорить о научной работе. У нас должна быть связь со строителями налажена. А потом, когда какую-то комнату нам сделают, мы уже начнем. Надо обязательно начать, во-первых, сбор материалов. И параллельно уже надо думать о будущей экспозиции в музее, которая будет освещать жизнь и деятельность Нестора Лакоба.
— На какой год предусмотрены первые средства для начала ремонта?
Как изыщут средства, чтобы здание приблизить к тому, каким оно было, это все-таки мемориальный музей.
Мы и так много времени потеряли. Музей был открыт лишь в 1983 году к 90-летию Нестора Лакоба. Намного раньше, если бы он был открыт, сколько еще было живых людей, его соратников, тех, кто с ним работали. И сейчас, посмотрите, сколько лет мы потеряли после окончания войны. Все очевидцы уходят. На сегодняшний день почти никого нет, кроме Адиле Аббас-оглы, она уже тоже совсем плоха. И та книга, которую она написала — это большая память нашему народу.
— Говоря о Несторе Лакоба, мы не можем обойти Сарию Лакоба. Предполагается ли что-либо сделать в отношении увековечения ее памяти? Говорили о том, что, возможно, будет памятник жене Лакоба.
— Это все желание, но пока официально ничего нет. Много раз об этом говорилось, но ничего пока не обещают. Хотя на процессе еще в Тбилиси прокурор Руденко сказал, этой женщине нужно поставить памятник. Потом Фазиль Искандер повторил, но, к сожалению… Думаю, что и наши сограждане и те, кто знает историю, и даже молодежь понимает, что этой мужественной женщине надо поставить памятник.
