Sputnik, Роберт Джопуа.
Когда началась Отечественная война народа Абхазии, Раисе Ажиба было 30 лет. Она была в отпуске и находилась дома в Гудауте. После того как узнала, что коллектив Абхазского радио покинул Сухум и возобновил работу в Гудауте, она вышла на работу.
"Тогда не было нормальной техники, выходили в эфир кое-как. Был, помню, один стационарный магнитофон и двухкассетник, хороший пульт нам дал Тимур Кучуберия. Студия для вещания и студия записи были в разных местах. Но, несмотря на какие-то технические проблемы, выпуски были информационно насыщенными и выходили в прямом эфире. Я работала звукорежиссером", — сказала Ажиба.
По ее словам, радио вещало на разных языках: абхазском, русском, турецком. Ажиба отмечает, что тогда про Абхазию и про то, что здесь идет война немногие знали, тем более, что не все понимали, на чьей стороне правда.
"На турецком языке, в частности, была передача "Голос Родины", ее готовил Саим Авидзба. Особые переживания были за очамчырскую сторону, за Восточный фронт. Мы хотели, чтобы они нас слышали, чтобы наша информация доходила до них, ведь они находились и в информационной блокаде", — рассказала она.
Раиса признается, что трудно было работать и все время находились в напряжении. Ведь у каждого из семьи кто-то находился на фронте — друзья, знакомые — поэтому все постоянно думали о том, какие новости будут с фронта.
"Настроение было, конечно не то, но об этом никто не думал, потому что идет война, и надо было помогать военным информационно. Мы должны были сделать все, чтобы люди духом не падали. Мы, сотрудники радио и телевидения, получали информацию самыми первыми. Зачастую новости были далеко не самыми приятными, и поэтому было трудно говорить о них в эфире. Мы не должны были "показывать" свои чувства слушателям", — вспоминает Раиса Ажиба.
Вова Хашба, Семен Адлейба, Гарик Дбар, Екатерина Бебия, Этери Кация, Вова Никонов, Света Корсая, Алина Ачба, Даур Начкебия, Ваня Садзба и многие другие в те трудные дни несли свою вахту на абхазском радио.
"Именно они собирали, обрабатывали и выдавали информацию для жителей Гудауты, Гагры, для блокированной части республики, оккупированной части нашей страны, для наших соотечественников за рубежом. Мы днем и ночью находились на работе. Оттуда могли только выйти в госпиталь, узнать, кто там лежит, что произошло, и быстро возвращались на работу. Изредка, и только ночью, я ходила из Гудауты в Бомбору навестить родителей, чтоб не переживали за меня", — с трудом делится Раиса своими воспоминаниями.
Но несмотря на те тяжелые дни, вспоминает она, люди понимали друг друга и помогали друг другу.
"Мы жалели друг друга, боялись потерять друг друга, были сплоченными. Полуголодными были часто. Буханку хлеба в день могли получить и как-то делили же. Духом при этом не падали", — отметила она.
Были, по ее признанию, и приятные моменты, связанные с работой. Как-то раз ее коллега Гарри Дбар должен был пойти на интервью к Владиславу Ардзинба. Он сказал, что один не пойдет, потому что ему нужен звукорежиссер для интервью. Предложил пойти Раисе Ажиба.
"Я обрадовалась и, конечно же, согласилась. Взяв с собой "репортер" мы пошли к Ардзинба. Мы пришли к нему, он нас принял. Когда мы зашли, главнокомандующий стал спрашивать: "Гарик, ты с девушкой пришел? Что подарить ей, что сделать?" Затем он открыл дверцу сейфа и достал оттуда эмблемы, флажок, значки герба и флага и подарил их мне. Никогда не забуду подарок от него. Позже я эмблемы подарила Джабе (Джамбул – авт.) Джопуа и Саиму Авидзба, которые работали с нами. Себе оставила значок. По сей день храню его. Позже Джаба погиб, бедный. Авидзба, слава богу, жив и сегодня", — вспоминает Жиба.
В конце беседы Раиса вновь загрустила. Она рассказала о том, как многие из сотрудников радио не могли работать в тылу, зная, что нужна помощь на фронте и уходили туда. К сожалению, не все вернулись живыми.
