В истории Абхазии 2016 год был предельно насыщенным событиями. Кампания по проведению референдума о доверии действующей власти, провал народного волеизъявления, активизация оппозиции и попытки собрать "народный сход", контригра президентской команды и достижение компромисса между ней и Блоком оппозиционных сил. И все это на фоне подготовки к парламентским выборам, которые уже не за горами. Они состоятся уже в марте будущего года. При этом и лояльные властям политики, и их критики ведут интенсивные дискуссии о конституционной реформе и перераспределении полномочий между ветвями власти.
Что ждет Абхазию в ближайшем будущем? Чем может стать политический компромисс, достигнутый в самый канун новогодних торжеств? Что и кто стоит за абхазской турбулентностью, и какие риски создает это для России? Поиск ответов на эти вопросы крайне важен для адекватного понимания, как абхазской динамики, так и перспектив отношений между Сухумом и Москвой.
О единстве оппозиции и власти
В последние годы Абхазия не так часто попадает в фокус всеобщего информационного внимания. И для этого есть несколько причин. После того, как Москва в августе 2008 года признала абхазскую (а также и югоосетинскую) независимость в Закавказье сложился новый статус-кво. Россия стала гарантом самоопределения двух бывших автономий Грузинской СССР, а также провайдером их обороны и безопасности.
Грузия же, пойдя на признание Абхазии и Южной Осетии "оккупированными территориями", фактически закрыла окно для будущего двустороннего диалога. Ведь, следуя логике Тбилиси, о чем можно говорить с теми, кто оккупирован Россией? И если не о чем, то вся повестка дня вокруг Абхазии и Южной Осетии, по сути, ограничивается российско-грузинскими отношениями, в которых абхазские и югоосетинские нюансы уходят на второй план.
Таким образом, мы видим выведение двух частично признанных республик за рамки конфликтного дискурса. Внутри двух образований роль и значение грузинского фактора стремительно снизилось. Даже во внутренней борьбе он уже не играет былой роли. Взаимоотношения между властями и оппозиционерами строятся вне привязки к "материнскому государству", на первом месте безраздельно фактор России.
При этом внутренние процессы в Абхазии вне привязки к "большой геополитике" и к конфликту с Грузией известны намного меньше. Именно здесь причина того, что зачастую в объяснении абхазских кризисов журналисты и эксперты находят некорректные образы, трактуя действия оппозиционеров то как субтропическую версию пресловутого майдана, то как заказ неких внешних сил. Между тем, то, что мы наблюдали в Абхазии в уходящем году, к теориям и практикам заговоров имеет весьма отдаленное отношение.
Власти и оппозиция в Абхазии объединены общим внешнеполитическим видением. Они рассматривают Россию как безусловного гаранта их безопасности и существования вне грузинского национально-государственного проекта. И те, и другие, в отличие от югоосетинских политиков выступают за союзнические отношения с Москвой, но не за вхождение в состав РФ. И среди членов президентской команды, и среди оппозиционеров, и среди правозащитников и деятелей "третьего сектора" есть ветераны грузино-абхазского конфликта 1992-1993 годов.
Достаточно сказать, что одна из опорных сил сегодняшней оппозиции – партия "Амцахара" ("Родовые огни") создавалась изначально именно как ветеранская структура. Действующий президент республики Рауль Хаджимба и один из лидеров Блока оппозиционных сил Аслан Бжания в разные годы стояли во главе органов госбезопасности Абхазии. До 2014 года нынешний абхазский лидер и сам был оппозиционером, тогда как один из главных оппонентов власти сегодня Леонид Лакербая в былые времена возглавлял республиканское правительство.
И когда оппоненты власти выходят на улицу, то среди них нет тех, кто выступал бы за возвращение в состав "единой Грузии" или считал бы НАТО и ЕС лучшей альтернативой для абхазского будущего. Таковых нет даже среди тех, кто сотрудничает в рамках различных диалоговых программ с западными партнерами. Впрочем, диалог совсем не тождественен односторонним и невыгодным уступкам.
О качестве власти и управления
Однако в уходящем году мы видели немало примеров, демонстрирующих жесткие расхождения между властью и оппозицией. И возникли они не на пустом месте. Еще в 1990-х годах можно было наблюдать острые противоречия между первым президентом республики Владиславом Ардзинба и Александром Анкваб. В 2004 году абхазское общество раскололось на сторонников Рауля Хаджимба и Сергея Багапш, а через 10 лет из-за массовых акций третий абхазский президент Александр Анкваб покинул свой пост. Однако было бы большим упрощением считать протесты 2014 года единым порывом всего абхазского общества. Это видно уже по тому, что результат Хаджимба на президентских выборах был 50,6% голосов в первом туре, в то время как его главный оппонент Аслан Бжания (работавший в команде ушедшего в отставку Александра Анкваб) набрал чуть менее 36%.
За всю постсоветскую абхазскую историю власть и оппозиция не раз менялись местами. И на протяжении всего 2016 года те, кто когда-то покинул республиканский Олимп, пытались доказать свою эффективность и провалы новой президентской команды. И в основе этих споров и порой конфликтов – стремление найти новую постконфликтную повестку дня. Пока шло противостояние с Грузией и республика была в блокаде, внутренние проблемы отступали на второй план. Теперь они на первом месте. И общее видение внешней политики и безопасности не мешает внутренним спорам.
Оппозиционеры 17 марта развернули кампанию по сбору подписей за проведение референдума о доверии президенту республики, а через месяц необходимые для этого документы и порядка 19 тысяч подписей были представлены в ЦИК. Если бы за недоверие Раулю Хаджимба высказалось большинство избирателей, в Абхазии провели бы еще одни досрочные выборы. Однако волеизъявление, намеченное на курортный июль, не состоялось по причине рекордно низкой явки. Парадоксальным образом и власти и оппозиция с разной, конечно, мотивацией, внесли свой вклад в этот результат. Власть крайне неохотно проводила организационную работу, а оппозиция, увидев проблематичность победы, в последний момент решила призвать к бойкоту. Как бы то ни было, а уже через 10 дней после провалившегося референдума оппоненты власти призвали к организации "народного схода" осенью 2016 года.
И после завершения курортного сезона общественная активность закипела с новой силой. В ноябре снова были выдвинуты требования отставки президента, а 15 декабря в Сухуме прошел 14-часовой "народный сход". Параллельно с ним шли и массовые акции сторонников Рауля Хаджимба. Казалось бы, эскалация нарастает, но в итоге оппоненты пошли на компромисс. Итогом стала договоренность о том, что вице-премьер республиканского правительства будет назначен по предложению оппозиционеров. Они же представят на рассмотрение парламента две кандидатуры судей Конституционного суда. Из числа лиц, предложенных Блоком оппозиционных сил, будет назначен и генеральный прокурор. Также предполагается вхождение оппозиционеров в Центральную избирательную комиссию республики. Гарантом соглашения выступил спикер парламента Валерий Бганба.
Означает ли это наступление новой внутриполитической реальности? Думается, с выводами спешить не стоит. Политики в Абхазии, с одной стороны, пытаются уйти от лобового столкновения. Автору этих строк не раз доводилось слышать от абхазских политиков, представляющих разные партии: "Мы – маленький народ, и мы просто не имеем право на внутренние конфликты". В то же самое время национальное строительство в условиях ограниченной признанности и международной легитимности формирует обостренное восприятие проблем, будь то клановость, коррупция, провальные управленческие шаги. Все они видятся, как препятствие на пути к самоопределению, подлежащие скорейшему исправлению. При этом в маленьком обществе и социальная мобилизация быстрее по определению.
Внутриабхазские споры не несут критических рисков для Москвы. Они ведутся не вокруг геополитического выбора, а вокруг качества власти и управления, их соответствия некогда провозглашенным (еще в период позднего СССР) стандартам. И в этом контексте задача российской власти не делать "единственно правильный выбор", а осуществлять модерацию, а также помогать абхазским политикам во всем, чтобы уйти от крайностей.
Впереди у Абхазии непростая парламентская кампания. Будет много споров и критики. Но декабрьский компромисс уже стал важным шагом к тому, чтобы выборы пошли по пути не банального выяснения отношений, а формирования солидарной ответственности разных политических сил за будущее республики. Стопроцентных гарантий успеха, конечно, нет, но за короткий период до марта 2017 года и президентской команде, и Блоку оппозиционных сил важно выполнить то, о чем они договорились в канун нового года. И в случае удачи они вместе смогут открыть действительно новую страницу абхазской политической истории.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
