Год со Sputnik, ну или почти год, без месяца. Моя жена Маша рисует новогодние открытки, толстый шотландский кот Патрик свернулся клубком в ногах и мурчит, а я пытаюсь писать текст про мой 2016 год.
Предложили поработать в Абхазии мне в конце 2015 года. Я тогда жил в Краснодаре и заканчивал книгу по истории, за которую уже получил гонорар и успел его потратить. Взял отсрочку, чтобы дописать начатое, а в феврале купил билет до Сухума. Маша оставалась в Краснодаре, мы еще только собирались пожениться. "Посмотрю, как там и что, если все сложится, потом приедешь ко мне в Абхазию", – сказал я на прощание и укатил.
В пять утра я оказался на сухумском вокзале, российская симка отключилась, меня никто не встречал. Я попросил телефон у водилы и набрал номер руководителя Sputnik Абхазия. Вскоре Инал подъехал. Мы загрузили вещи в багажник его машины и поехали в город. Саня, звукорежиссер Sputnik, с которым я должен был жить, пока не найду отдельную квартиру, спал и не брал трубку. Инал адреса не знал, и мы отправились на Брехаловку пить кофе и наблюдать рассвет над морем. Так для меня начался этот год со Sputnik.
В Абхазии до февраля 2016 года я бывал несколько раз, но как турист. Этот год для меня стал открытием некурортной Абхазии.
Ну, а потом все сложилось. Через два месяца приехала Маша, а еще через месяц мы поехали в Адлер и расписались. Перебрались в квартиру по улице Шотландской, где очень комфортно чувствует себя наш кот – шотландский вислоухий толстяк, рожденный в России и нашедший свою малую родину в Абхазии, хотя бы в качестве топонимического совпадения.
Пусть в политическом и общественном плане были более резонансные темы, но лично мне 2016 год запомнился другим.
"Медея" на Сухумской крепости. Стрекот цикад, шум моря, проплывающие вдали корабли – все это служило фоном для истории про аргонавтов. Это была самая грандиозная постановка в Абхазии, а после того как в перерыве между первым и вторым актами разыгралась буря, спектакль и вовсе стал легендой.
Иногда в журналистской жизни бывают внезапные находки. Для меня таковой стала газета, подарившая Фазилю Искандеру идею повести "Созвездие Козлотура". Я обнаружил этот номер в Национальной библиотеке, собирая материал для совершенно другой публикации.
4 сентября 1963 года в газете "Советская Абхазия" на одной полосе оказались два материала: один про козлотуров, другой про астрономию с названием "Под звездами". Сложно это списать на совпадение, скорее всего, Фазиль эту газету читал, и тогда у него родился замысел сатирической истории о советской прессе.
Я очень люблю маяки, это какая-то детская романтика. И подняться на сухумский маяк стало навязчивой идеей. Для этого нужен был повод, и пришлось сделать маленькое литературное расследование о Маяковском. Я сравнивал маяк из его детского стихотворения с сухумским маяком, искал различия и совпадения.
Запомнился полет в высокогорное село Псху, где я познакомился с местным жителем Василием Шишиным, помнящим недолгую немецкую оккупацию села.
С экологами в прошлом году мы отпускали на волю зеленую средиземноморскую черепаху, неизвестно как попавшую в рыбацкую сеть неподалеку от Гагры. Еще следили за судьбой птенца орлана-белохвоста, выпавшего из гнезда. Его приютили жители Адзюбжи, подкормили и выпустили на природу. Потом он стал символом села – плакат с его изображением установили на въезде в Адзюбжу. Запомнилась и экспедиция с учеными на озеро Бабесыр, где они нашли редкую водоросль, не растущую в пресных водоемах и непонятно как там адаптировавшуюся.
Я ездил к сухумским цыганам, впервые ходил в синагогу на еврейский праздник пурим, общался с сирийскими репатриантами.
С археологами мы фиксировали разрушение Келасурской стены, которую подмывает река, и искали руины дома на Сухумской горе, описанного в произведениях Паустовского. Поднимались к развалинам Цибилиума и колесили в поисках дачи Василия Верещагина, фундамент которой обнаружился в апельсиновом саду одного из жителей Нижней Эшеры.
Вспоминается интервью с Владимиром Трифоновым, получившим срок за телефонное мошенничество. Когда Трифонов вернулся домой, мы с ним созвонились, и он во всех подробностях рассказал, каково это – просидеть год в абхазской тюрьме.
И нельзя не вспомнить об общении с читателями. Порой оно было приятным, иногда нервным. Но без читателей и слушателей наша работа не имела бы смысла.
